Невеста полоза

Ищук Александр

А Шуровкину ее взгляд не понравился. Карп напрягся. Было ощущение, что он приготовился к «храброму бегству».

– Николаич, не бзди. Нас не тронут!

– Откуда такая уверенность?! – он нервно сглотнул. – После ее взгляда у меня вся жизнь перед глазами промелькнула…

– Не тронут, – с непонятной мне самому уверенностью заявил я.

– Не ссы, Андрюха, – поддержал меня мой захребетник. – Все под контролем!

Смерть что-то прошептала ему на ухо. Полоз разомкнул объятия, и они подошли к нам. В обнимку. Языческий Иерарх

и Смерть.

– Знакомьтесь, – улыбаясь во все (человеческие) зубы, заявил Полоз, – моя давняя и единственная любовь – Смерть.

– Мне бы с тобой еще раз познакомиться, – бестактно заявляю я Змею, намекая на его вид.

– Не обращай внимание. Я таким ей больше нравлюсь. И не отвлекайся, хамло.

Он поцеловал Смерть в макушку и продолжил:

– Родная, знакомься, этот невоспитанный засранец – Сашка Трофимов, мой носитель.

– Смерть, – улыбнулась она и протянула мне руку.

– Бармалей… то есть Александр, – споткнулся я, взял ее изящную кисть и, стараясь сгладить свою невоспитанность, прикоснулся к ней губами. По носу резанул запах, что исходил от руки. Я чувствовал его неоднократно на этой войне. Запах пороха, оружейной смазки, крови, сгоревшей и сгнившей плоти…

Я отпустил руку и поднял на нее глаза.

– Твое обоняние тебя не обмануло, – кивнула она. Она очень внимательно на меня смотрела, а потом выдала:

– Змей, а вы похожи! А кто этот воин? – кивок в сторону Карпа.

– Это Андрей Шуровкин. Православный воин. Пересвет, так сказать, нынешнего разлива.

– О! – восхитилась она. – Приятно, что среди русичей еще есть такие богатыри! – она протянула ему руку: – Смерть.

– Андрей, – просипел Шуровкин и очень осторожно пожал ей руку.

– А там кто? – показала за наши спины Смерть.

– Сашкины подчиненные, – хохотнул Полоз. – И три инструктора из «Валгаллы».

Смерть присмотрелась и крикнула:

– Горыныч, а ты-то куда побежал?!

– Да, пошла ты, сука серая! – прилетел в ответ крик Гааги.

– Идите сюда, недоумки, – улыбалась она.

– На хрен тебя, зараза!! – орет Тунгус.

– Нам прошлого раза хватило!!! – голос Оглы.

– Какие они злопамятные, – рассмеялась Смерть.

– Ну, – ухмыльнулся Змей, – после того раза я бы на их месте тоже от тебя держался подальше…

– Это… как оно, – я рискнул перебить влюбленную пару, – вы ничего не хотите рассказать?!

– А нужно? – поинтересовался Полоз.

– Хотелось бы, – промямлил я. – Шуровкина, вон, тоже от любопытства распирает…

– И ничего меня не распирает, – пробубнил Карп.

– Экскурсы в далекое прошлое будут потом. Давайте вернемся в суровую действительность! Сладкая моя, какие у нас планы на ближайшее будущее?

– А ты не знаешь?! – толкнула она его локтем бок.

– Это понятно, но я не про нас. Я про того недоумка, что лежит под твоим орудием труда!

– Ой, я совсем забыла про

него, – она оторвалась от Змея и направилась к монаху, лежащему под ее косой.

Через пару минут монах стоял в паре метров от нас. Сказать, что он имел бледный вид, не сказать ничего: цвет его лица менялся, как у хамелеона. Ручки, ножки дрожали. Внятно он не говорил.

– Зачем Герасим утопил Му-му? – глядя на монаха, вспомнил Шуровкин незабвенный хит Кочана и Кортнева.

Я улыбнулся. Полоз захохотал.

Через десять минут объединенными усилиями вернули монаху дар речи, хотя я предлагал его зарезать.

– Значит так, смертный, – оперевшись на Полоза начала Смерть. – За то, что ты так удачно призвал меня, – она погладила Змея по щеке, – я не стану забирать твою жизнь. Теперь о той цене, что ты предложил. Ее я принять не могу. Во-первых, моему мужчине жизнь дала Мать-земля, и забрать ее может только она. Во-вторых, забирать жизни двух смертных я просто не хочу, так как мой мужчина «против». Ты против, Полозушка?

– Кто?! – прыснул я от смеха.

– Против, моя сладкая, – его ответ Смерти.

– Заткнись, малохольный, – это мне.

– Соответственно, для выхода из сложившейся ситуации я предлагаю поединок.

– Смерть, извини, что перебиваю, – вмешался я, – а о какой ситуации мы говорим?

– Видишь ли, Бармалей, – она повернула голову в мою сторону, – существо, которое призывает меня ритуалом, должно заплатить мне соответствующую цену. И цена эта – жизни ему подобных. Если жизней нет, я забираю жизнь призвавшего. У меня есть право выбора, но нет права на отказ. Чтобы было понятно, я поясню на вас.

Мычащее английское недоразумение, использовав заклинание, призвало меня. Его цель – ваш отход в мир иной, вы же – плата за вызов. Полоза я не смогу порешить даже, если бы у меня было желание. Остаетесь вы двое. Но, благодаря Змею, косить вас я не собираюсь. Если Шуровкина я бы еще «прибрала», то трогать тебя мне нет резона! Чем дольше ты на этом свете, тем дольше Полоз тут. Однако и Шуровкина я не буду трогать, так как Змей «против».

Но! Коль меня вызвали, то мне нужно кого-то скосить. Английского заику я трогать не могу, он предложил хорошую цену, значит, будет поединок. И кто в нем скопытится, тот и будет платой за мой приход.

– Я ж говорю: давайте я его зарежу! – поняв, о чем речь, сходу предложил я.

– Ха! – воскликнула Смерть, – не все так просто! Нужно спросить у англичанина: будет ли он биться сам или выставит поединщика. Елядя на его рожу, я уверена, что вместо себя он выставит другого. Поэтому, – она повысили голос, не давая мне ее перебить, – я настоятельно советую тебе, Сашка, не рваться в бой. Ты не настолько хорош, чтобы справиться с поединщиком англичанина. А присутствующий тут Воин Всевышнего сможет победить. Ты меня услышал, Андрей?