Невеста с огоньком, или Герцог с дымком
Шрифт:
И потому я оставляла Нетфорду свое пламя – чтобы оно защищало его любимый Ташер от демонов ледяной изнанки. Отдавала самое дорогое, дарила ему частичку себя.
Я нервно оглянулась на конюха, но тот был занят воротами. Осторожно потянула повод, намекая Тарье, что пора шевелить копытами в сторону Южных ворот. Пока нас не отловили и не послали производить крепкое, качественное потомство… Сейчас я ощущала себя «племенной кобылкой» ничуть не меньше, чем она.
– Молодец, – похвалила лошадь, когда та остановилась и позволила мне влезть в седло. –
И Тарья понеслась. Вперед, вперед, вперед! Во все глаза глядя на южные ворота, которые начали медленно закрываться перед нашим носом.
– Давай! – проорала малышке, прижимаясь к крепкой рыжей шее.
– Леди… Леди, вы куда?! – рявкнул на меня какой-то стражник.
От изумления он даже задвижку из рук выпустил. Но мы с Тарьей лишь махнули ему хвостом, устремляясь в сторону предгорья.
Я помнила ощущения в день приезда. Как мы спускались со скал по узкой тропе, как мой трухлявый экипаж застревал на поворотах. Как Леонтин вскрикнул радостно, завидев родные стены, и вой изнанки сразу же пропал… А через несколько мгновений мы въехали в крепость через южные ворота.
Значит, ущелье, что светится голубым и пропускает в изнаночный мир, где-то тут. Совсем рядом. Сейчас я не боялась ни теней, ни щупалец… Со мной еще оставался мой огонь. И уверенность, что так правильно: я должна уйти.
– Нет ничего хуже, чем встать между двумя братьями, между родной кровью, – объясняла я Тарье, пытаясь расслабить испуганную кобылку звуком голоса. Правда, мои дрожащие руки и стучащие зубы едва ли внушали ей спокойствие.
Путь, который я выбрала для возвращения домой, был из разряда сомнительных. Сколько шансов, что там всего одна дорога, ведущая в Эшер, и мы не заплутаем среди черных щупалец? Едва ли там есть какие-то указатели…
– Ф-ф-фрр!
– Нетфорд любит брата. Излишне контролирует, поучает, решает за него, не во всем доверяет… но любит, – пробубнила я в рыжую гриву. Сердце начало истерично грохотать, стоило вслух произнести имя старшего герцога. – И Эйдан, хоть и протестует по-мальчишески, требуя себе свободы… Делая глупости, будто бы намеренно разочаровывая… Он любит тоже. И знаешь, Тарья, кто совершенно лишний в этой задачке?
Кобылка тряхнула ушами, словно отгоняла доставучую муху, и я замолкла. Ей и без моих терзаний хватало, отчего поволноваться.
Мы начали подъем в горы, и теперь я отлично понимала предупреждение Хари и истерику леди Кет. Не всякий его осилит. Узкая тропа, крутая, неудобная, покрытая коркой льда, – прямой путь в граксовы чертоги!
– Еще немного, – прошептала я Тарье, кутаясь носом в шелк рыжей гривы. – Я уже вижу проход… Вон он, смотри!
Крутой подъем завершался щелью между двух скал. Она была черной, как сам мрак, но, если прищуриться, чуть-чуть подсвечивалась голубым. Нам осталось преодолеть несколько крупных камней, заваливших узкую тропу, – и будем на месте.
По древним законам мой огонь останется здесь, в Ташере. Он принадлежит Эквенорам. Будет согревать северян, отпугивать монстров, освещать
– Не хочу… Не хочу, чтобы все мои ночи были такими, – объясняла фыркающей слушательнице. – Брезгливо лежать под мужем, глядеть в потолок, пока он устало делает наследника. А затем наблюдать, как он отряхивается, поправляет брюки, накидывает халат и уходит в ближайший партэль…
Макушки ташерских гор серебрились в изменчивом голубом свете. Северная ночь здесь была не так и темна. Заледеневшая корка снега искрила крошечными кристаллами и издавала характерный «хрясь» каждый раз, когда лошадь на нее ступала.
Казалось, скалы Ташера одеты в богатые подвенечные наряды, расшитые хрусталиками. Будто Тинар и Пилар расстарались, окончательно утратив чувство меры.
С высоты, на которую мы с Тарьей умудрились забраться, был виден кусочек храма и дальний край Погибшего сада. Опустевшая площадь крепости, приоткрытые северные ворота, огоньки на башнях…
От ущелья тянуло холодом и сыростью, и решимость внутри меня дрогнула. Сердце соскользнуло в живот, пристыло к нижним ребрам.
Изнанка бывает разной. Разной! Не всегда смертельной, порой спасающей… Так говорил Нетфорд, а он редко ошибается.
– Сейчас пойдем. Еще минутку, – попросила разрешения у южной кобылки. У моей пугливой жемчужинки, заблудившейся в ташерских лесах.
Мрак в районе Мертвого леса шевелился, бурлил. Там шла битва, и я так надеялась хоть глазком увидеть ее исход. Убедиться, что оба герцога вырвались из оков изнанки и поскакали на своих храбрых жеребцах к воротам… Тогда бы я тоже стала смелее. И смогла бы войти в изнаночный коридор.
Но черная туча не отступала от крепостных стен. Не выпускала никого из бросившихся в нее мужчин. И бледный огонек в груди тоскливо сжимался…
Нет, мне не был безразличен Ташер. Свое место – маленькое, укромное, задвинутое в самый уголок – он в сердце все-таки отвоевал. Хотя бы потому, что неприступный, странный Север был частью моего мужчины. Тек по венам Нетфорда вместо крови.
Взгляд упрямо скользил по серебристо-черному пейзажу. Купол храма, ворота, сад… Сад, купол храма, ворота… И чей-то раздвоенный розовый хвост, мелькнувший вдруг за стволом погибшего дерева. С той стороны крепости!
А за хвостом упрямо топала девочка, закутанная в короткий светлый полушубок.
– Талли! – я не сдержала крика, и горы ответили мне тревожным эхом.
Куда она побежала?! Не уверена, что демоны изнанки навредят зубастому Пушку… Возможно, эти твари вообще родня. Но маленькой Талии навредят точно!
– Вниз… Вниз, живее! – пихнула лошадь в рыжий бок. И моя кобылка нервно попрыгала меж камней, скользя копытами по нехоженым тропам. – Быстрее… быстрее…
Мы съехали с гор едва ли не на лошадином хвосте. «Жемчужинка» обиженно фыркала, отплевывалась от снега, которого наглотались мы обе. Мой капюшон так целый сугроб с собой прихватил.