Невеста скандального шпиона
Шрифт:
Когда Вилла мягко, но решительно отстранилась от него, в ее глазах стояли слезы.
— Я люблю Натаниэля, — сказала она.
Но при этом она не выглядела слишком счастливой.
— Тогда где же он?
Она резко покачала головой и встала.
— Доброй ночи, мистер Рен Портер.
Дверь тихо закрылась позади нее.
— Доброй ночи, леди Рирдон, — прошептал Рен.
Натаниэль доставил сэра Фостера в частную резиденцию лорда Ливерпула.
Ливерпул был в ярости. Он стоял в переднем холле в шерстяном халате красновато-коричневого цвета и ночном колпаке.
— Вы привели
Натаниэль сделал гримасу. Его лицо было в синяках, а его одежда была порезана на ленточки, пропуская потоки воздуха. Он был не в настроении.
— Вы заметили, что я проживаю в моем доме?
Он толкнул Фостера в руки людей Ливерпула с холодным безразличием. Он так много потерял просто для того, чтобы найти этого человека…
Он резко потянул Фостера назад, крепко ухватив того за руку.
— Фостер, — закричал он на практически бессознательного мужчину. — Пожар, Фостер — это ваших рук дело?
Фостер как в тумане взглянул на него:
— Угольный желоб.
Натаниэль швырнул его обратно к лакеям.
— Это был он. Выясните, что он искал.
Он повернулся, чтобы уйти.
— Рирдон! Я думал, что идея состояла в том, что он приведет нас к Химере.
— Он представляет собой непосредственную опасность, — для Виллы. — Я бы рекомендовал покрепче запереть его и выяснить, что он знает об этом загадочном предмете из записок Мейвелла.
Лорд Ливерпул откашлялся.
— Я хотел бы поговорить с вами в данную минуту.
Натаниэль обернулся.
— Знаете, милорд, вы сохраняете свои командные манеры, даже когда одеты в ночную рубашку.
Губы Ливерпула дернулись, но Натаниэль поспорил бы с любым человеком, который заподозрил бы у Премьер-министра наличие чувства юмора. Он последовал за ним в очень приятно обставленный кабинет. Ливерпул сел за массивный стол. Натаниэль отказался от предложения присесть и не стал стоять перед премьер-министром, как сбившийся с пути слуга. Вместо этого он бродил по комнате, потрогал глобус, проверил пыль на картинных рамах…
— Передайте мои комплименты вашей экономке.
— Я уверен, что она будет счастлива услышать их, — сухо ответил Ливерпул. — Я хотел поговорить с вами об этой «невесте-подметальщице», о которой я прочитал в газете.
— На вашем месте я не стал бы повторять еще раз эту фразу, — мягко проговорил Натаниэль.
— Хорошо, — легко согласился Ливерпул. Слишком легко. Натаниэль пристально посмотрел на него.
— Я не знаю, что в точности случилось с вами во время этого задания, и честно говоря, мне все равно. Это могла бы быть отличная возможность укрепить ваше положение в Обществе.
Так как положение Натаниэля в Обществе находилось где-то между подзаборным болваном и отбросами в сточной канаве, то это не звучало многообещающе ни для Виллы, ни для него.
— Я скорее надеялся, что мы сможем расшатать мое положение в Обществе, особенно сейчас, когда Фостер под арестом.
Ливерпул поджал свои тонкие губы.
— Есть ли необходимость напоминать вам, что мне все еще нужно вступить в переговоры с Луи Уодсуортом по поводу его информации о французском министре Талейране? Я все еще
И если Натаниэль будет героем, то публика сделает вывод, что Уодсуорт им не был.
— Итак, что у вас за план?
— Отошлите эту женщину прочь. Мы объявим миру, что она не смогла выносить вас и покинула вас, чтобы жить в стыде и уединении в деревне. Нет ли на землях Рирдона коттеджа, в котором она могла бы поселиться?
Все это начало звучать слишком знакомо для Натаниэля.
— Она не сделает этого, — он улыбнулся. — Она увлеклась мной.
Он сложил руки на груди.
— Кроме того, вы однажды сказали мне, что члены Королевской четверки должны жениться и осесть на месте. И что из-за этого к ним будут проявлять меньше любопытства.
— О нет, это действительно верно. Мы никогда не должны выглядеть так, будто в нас есть что-то таинственное. Даже вы. Вот почему будет лучше, если вы благополучно исчезнете с брачного рынка. Всегда может найтись какая-нибудь честолюбивая мамаша, полагающая, что если только она представит вас в ином свете, то ее дочь сможет выйти замуж за лорда.
Натаниэль нахмурился.
— Тогда вы сбили меня с толку, Роберт.
Но Ливерпул развивал свою идею дальше.
— Да, это отлично подойдет! Чтобы укрепить вашу репутацию в качестве лорда Предателя, вы должны заставить ее отречься от вас — даже публично бросить вас. Отошлите ее назад к ее сельской жизни, Натаниэль. Там она будет счастливее.
— Она счастлива со мной.
— Это сейчас. Это просто первый расцвет любви. Но все кажется возможным, даже то, что этот непреодолимый скандал будет с вами до конца вашей жизни. Вы в самом деле хотите этого для нее? Если вы хоть немного беспокоитесь об этой девушке, вы сделаете это и сделаете с радостью.
Натаниэль крепко зажмурил глаза, но он не смог отгородиться от правды, содержащейся в словах Ливерпула.
Голос Премьер-министра немного смягчился.
— Я знаю, как вы страдаете от этого притворства, и я одобряю вашу жертву. Тем не менее, как вы, в самом деле, можете защищать эту вашу идею о том, чтобы оставить девушку? Она не имеет никакого понятия о том будущем, с которым она себя связывает. Я не понимаю, как вы сможете выдержать, если будете настаивать на том, чтобы удерживать ее.
Ливерпул был прав. Всегда будет еще один пожар, еще одно забрасывание грязью, еще одна стычка с хулиганом вроде Финстера. Раньше или позже, но это уже будет не грязь, не резкие слова и не дымовая завеса. В конечном счете, это может быть что-то более опасное.
Более смертоносное.
Он знал Виллу. Он знал, что она никогда не покинет его. Также он не мог заставить ее это сделать. Он мог отправить ее в Рирдон, но он знал, что она просто развернется и приедет назад. Дерритон не удержит ее. Дьявол, они вероятно соберут деньги, чтобы оплатить ей обратный проезд в карете. Даже если он свяжет ее, заткнет ей рот и посадит на корабль, идущий в Африку, как только она сможет вытащить кляп изо рта, то просто очарует капитана, упросив его повернуть судно и доставить ее обратно домой.