Невеста смерти
Шрифт:
— Марс? Ты снишься?
— Врежу, поймешь.
— Ты чего? — Рагнар с удивлением смотрел на друга.
— Ты почему в ее постели?
— Ах, вот ты о чем! Опять?! Марс… Ну, ты как подросток. Да сколько раз тебе повторять! Даже если я ее тунику надену, это будет означать только то, что мне это понадобилось для дела. Уймись. Я люблю Юлию и только ее.
— Какую Юлию? — Марс смущенно провел по мокрым коротко остриженным наконец-то после лудуса волосам.
— Племянницу вашего командира… Видишь, как меня угораздило…
— Да уж…
— Так, ребята, — полог опять качнулся, и в палатку ввалился такой же свежевымытый Дарий. — Кончайте
— Пошла вон!
По глазам и тону Требония Ренита поняла, что помощник ланисты отнюдь не шутит.
— Как? — вырвалось у нее против воли.
— Ногами, пока целы. Радуйся, что Вульфрик не подрубил тебе сухожилия, а то бы до конца своих жалких дней ползала бы на четвереньках.
Она замолчала, не зная, что и сказать. Еще не остывшая после возбуждения арены, успевшая только умыться, но еще не осознавшая до конца мысль об обретенной свободе — она теперь должна была идти куда глаза глядят прямо в короткой эксомиде, к тому же щедро заляпанной кровью Вульфрика.
Гайи не было рядом, Таранис снова на вилле, Рагнар в карцере, даже наставник-галл, который относился к ней по-человечески, хотя и не был дружен как с Гайей, и тот умудрился выкупиться на свободу. Оставался только мальчишка Вариний, которого не вывели на арену из-за не сошедших еще с лица жутких синяков, наставленных Требонием. Но юноша и сам нуждался в поддержке старших в зверином мире Лудус Магнус.
И тут Ренита вспомнила — мир ей не враждебен. По крайней ере, точно есть одно место, где она нужна — лечебница при храме Эскулапа.
— Вставай, — потряс ее за плечо один из жрецов-врачевателей. В городе жуткий пожар напротив нас почти, на складах грузового причала. Сейчас привезут лодками портовых рабочих, которые пытались тушись сами до прибытия вигилов.
— А вигилы? — спросила Ренита, вскакивая и скручивая волосы под белое покрывало.
— Что вигилы? У них своих врачей выше крыши, как и у урбанариев с преторианцами. Нам только население… Что, отвыкла уже в своем лудусе-то?
Она даже обрадовалась свалившейся тяжелой и неприятной работе — это помогало не думать о Таранисе…
Нельзя сказать, что Таранис был так уж расстроен тем, что не попал в этот день на арену. Но вот упустить шанс боя с Вульфриком — это было для него непереносимо. Тем более, что пришлось опять посетить виллу Луциллы, которую он по свои меркам считал просто ненормальной.
Сам Таранис не был противником плотских утех. И в бытность командиром отряда, охранявшего священную рощу, Таранису и его воинам доводилось участвовать в обряде встречи весны, когда молодые девушки и женщины сами приходили в рощу, чтобы под священными дубами зачать детей от воинов, благословленных друидами подарить своему народу сильных сыновей, лучшие из которых в свое время тоже придут защищать священную рощу. Так было заведено издревле, и странным Таранису не казалось — хотя бы потому, что в обряде участвовали по желанию как воины, так и женщины.
Развращенность и ненасытность показавшейся при первом знакомстве хрупкой и застенчивой Луциллы его неприятно потрясала. Тем более, что Таранис каждый раз думал о том, что эти его объятия и поцелуи могли бы принадлежать Рените. Он не мог протестовать в открытую, потому что опасался того, что расплата настигнет Рениту — раз уж помощник ланисты пронюхал об их отношениях, или того,
В этот раз он переживал особенно — Луцилла «вернула» его только через сутки, и он не только упустил возможность раз и навсегда покончить с Вульфриком, но и не знал ничего о судьбе друзей.
Первое, что он узнал от надсмотрщика — это история с побегом Рагнара, закончившаяся, с точки зрения всего лудуса и его охраны, совершенно необыкновенно. Как путано пересказал ему на ходу надсмотрщик, получалось, что в ответ на заявление ланисты префекту урбанариев о беглом гладиаторе-бунтаре, таящем угрозу Империи не меньше, чем в свое время Спартак Республике, пришел грозный ответ с распоряжение уплатить в казну солидный штраф, потому что Рагнар оказался непостижимым образом в когорте спекулаториев, причем дата зачисления стояла от прошлого месяца. И получалось, что Требоний запирал в цепь не презренного раба и пленника, а воина Империи. К тому же, вырвавшись на свободу, Рагнар, как поведал Таранису надсмотрщик, не убежал в Злодейский лес, что было бы естественным для удравшего гладиатора, а бросился спасать дочку самомго префекта спекулаториев и мимоходом разгромил храм Изиды. Недоумению надсмотрщика не было предела, а Таранис не особенно удивился — только про себя с горечью подумал, что все же был прав, и друзья, так или иначе вырываясь на свободу из ненавистного им всем лудуса, напрочь рвут с прошлым, забывая оставленных здесь друзей.
Спрашивать про Рениту у надсмотрщика он не стал — опять же, чтобы не навлекать лишнее внимание на ее голову. Он дождался, когда его оставили одного перевести дух и смыть запах приторно-сладких благовоний Луциллы, и по дороге на тренировочную площадку заглянул украдкой в валентрудий.
— А где Ренита? — спросил он как можно безразличнее у нескольких раненых, находившихся там.
— Нет ее, — с плохо сдерживаемым стоном вздохнул молодой парень с перевязанным кое-как плечом, бледный от мучающей его боли.
— В город за лекарствами ушла, что ли? — уточнил на всякий случай Терамис, про себя отмечая странный беспорядок, неизвестно откуда взявшийся на столах и полках, разбросанные по столу полуразмотанные чистые бинты, тут же лежащие пучки сухих трав, опрокинутую ступку, валяющиеся прямо на полу в углу окровавленные тряпки.
— Нет, — отозвался другой раненый, лежащий на сбившейся простыне, свисающей с топчана длинным хвостом в изножии и не закрывающей грубые доски самого предназначенного ему ложа. — Она с арены не вернулась.
— Как? Откуда? — задохнулся от страшного предчувствия Таранис.
— С арены. Ее же с Вульфриком поставили. Все мечтали с ним выйти. А выставили ее.
— Да как?! Она… она же…
— А что как? — рассудительно вздохнул тот раненый, что постарше. — Невеста смерти получила свободу. А сборы по ставкам она делала такие, что Требоний аж песенки напевать стал на радостях после ее выступлений. Вот он вместо нее Рениту и выставил.
Таранис почувствовал, что холодная тьма наваливается на него со всех сторон.