Невеста смерти
Шрифт:
Сейчас каменоломни были практически выработаны и дали пристанище одной из городских тюрем — в помощь Маммертинской, не справлявшейся с тем урожаем, который ежедневно и еженощно пожинали урбанарии и вигилы. Префект вигилов отличался особенной принципиальностью, и отправлял в кандалы не только тех, кто стал причиной крупного пожара, но и тех, кто сделал все для того, чтобы пожар произошел, и только вмешательство патруля вигилов сумело предотвратить жуткое событие, когда рушатся в огненную гору семь этажей инсулы, погребая под смесью досок и штукатурки спящих жителей. Не дремали и урбанарии, вылавливая
Район, который облюбовали аристократы, возвысившиеся при Октавиане, в том числе и те, кто не имел родовой недвижимости в городе, охранялся, как заметила Ренита, весьма неплохо. Она встретила патруль вигилов, шагавший с неизменными кожаными ведрами и топориками, посматривая по сторонам, особенно туда, откуда тянулся запах пригоревшего жира из окон домов, мелких забегаловок и открытых прилавков термополий. Попались ей и урбанарии, с непроницанемыми лицами стоявшие на перекрестке, останавливая повозки торговцев, пытающиеся проехать, не взирая на запрет, до заката.
Немолодой легионер, судя по всему, переведенный в когорту урбанариев из маршевого легиона из уважения к сединам и заслугам, устало втолковывал горячащемуся сирийцу:
— Понимаю, что фрукты на солнце поплывут. Но где-то они же были? Ты ж в ворота не сейчас прошел? Нет. Значит, было время подумать, где прохлаждать товар. А у меня предписание. Нет, не пропущу…
Ренита, высматривая нужный ей дом и пытаясь сориентироваться — не пропустила ли она префекта спекулаториев — невольно слушала этот разговор и думала, на чьей же она стороне?
Сириец, мелкий по сравнению с плечистым ветераном и еще более крепким его молодым помощником, размахивал руками, заискивающе заглядывал в лица легионеров и, наконец, попытался предложить им деньги. И тут Ренита поняла, что не она одна наблюдает за сценой на перекрестке — от стены здания совершенно незаметно отделились двое в простых туниках, ловко облегающих сильные тренированные тела. Их короткие стрижки выдавали в них военных, хотя ни доспехов, ни оружия, кроме обычных коротких мечей на простых кожаных перевязях, у мужчин не было.
Они спокойно и зашли с двух сторон и выразительно посмотрели на старшего урбанария и на сирийца. Ветеран, не дрогнув, встретил взгляд, а сириец закрутился так, как будто хотел уползти в решетку канализации, выходившую в боковую сторону.
Один из спекулаториев — а Ренита инстинктивно почувствовала, что это были они — быстро и цепко схватил сирийца так, что прохожие и не увидели ничего, кроме беседы нескольких мужчин с патрулем урбанариев, и лишь Ренита, как врач, поняла, что сириец сейчас если закричит от безумной боли в запястье, то уж точно не двинется с места даже ухо почесать.
«И вот что, мне сейчас подойти к ним и поинтересоваться, где их префект?» — подумала она с невольной усмешкой.
На ее счастье, вся эта компания, кроме ослика с тележкой, оставшихся под охраной младшего из урбанариев, удалилась, не производя лишнего шума. Причем спекулатории успели несколькими отточенными движениями проверить тележку с фруктами, безошибочно выудив из-под груды румяных мелких яблок
Ренита уже собралась было уходить — не стоять же ей полдня вот так у лавки с благовониями, где она даже купила после некоторого размышления можжевеловые ягоды, которые клала в одну из своих настоек. Ворота раскрылись, и на улицу выехала небольшая кавалькада из трех всадников на крупных белых конях. Префекта она узнала безошибочно — и Гайя рассказала подробно, и возраст не оставлял сомнений, достаточно было сравнить встадинка по середине и его спутников, неуловимо похожих на мужчин, только что задержавших сирийского торговца, не понятно чем собиравшегося торговать — яблоками или содержимым таинственного кувшинчика.
Она решительно шагнула вперед, уворачиваясь от широкой груди переднего коня:
— Хельхейма! Меня послала Хельхейма!
Префект услышал и дал знак охране остановиться и приотстать — а они уже едва не оттеснили женщину к краю тротуара, она успела ощутить спиной шершавый и горячий камень здания лавки и заметить, как испуганно спрятался в дверях торговец, только что так внимательно и заботливо выбиравший вместе с ней сорта сушеных ягод.
— Ты из лудуса? — он наклонился к ней совсем близко, и она невольно удивилась гибкости его немолодого тела.
Женщина кивнула, и префект прищурился:
— Что она велела передать?
Ренита подробно изложила то, что попросила запомнить Гайя, а от себя прибавила еще неизвестно зачем про свои ночные приключения и роль Гайи в них.
— Хм, — префект выпрямился в седле. — Даже не удивлен. Удивляет больше, как она решилась тебе рассказать практически все? Вы так дружны?
— Я римлянка, — и Ренита выпрямила спину впервые за несколько лет, пошедших с тех пор, как однажды утром невесть откуда взявшийся новый владелец лудуса зачитал ей документ, в котором она, происходящая из старой всаднической семьи, числилась его говорящей собственностью. И она, снова повинуясь порыву, назвала свой номен, глядя в эти уверенные и вселяющие надежду умные глаза.
Префект уважительно присвистнул и назвал несколько ее дальних родственников, успевших покрыть себя славой во славу Рима еще при Гае Марии. Она кивнула.
— Спасибо, — он сдержанно поблагодарил ее. — Передай Хель, чтобы прислала следующие сведения через два дня, надеюсь, мы сможем ее чем-то порадовать. Жду тебя. И еще… Передай ей, чтоб береглась там.
— Передам. И постараюсь помочь, если что…
— Надеюсь. — он тронул коленями коня, и приученное животное начало мерное движение.
Через два дня Ренита снова оказалась на перекрестке. Зашла в лавку благовоний, мило улыбнулась хозяину:
— Купила третьего дня у тебя можжевеловые ягоды и не разочаровалась. А пчелиная перга есть?
Торговец обрадовался, взвешивая на небольших весах дорогой товар:
— Вот ты женщина с понятием. Я же вижу, как выбираешь товар. Врач?
— Угадал, — она весело согласилась, потому что это было самое естественно оправдание частых посещений этой лавки. — А у тебя в лавке настолько качественный товар, что мне не лень зайти сюда, чем рисковать в Субуре наткнуться на пакость с подмешанным мелом.