Невеста ветра
Шрифт:
«А что же ожидает нас?» – спросил мастер-корабел сам себя и не смог ответить. Острова были так прекрасны с виду, что думать об опасности не хотелось, но разве красота не оборачивается частенько своей полной противоположностью?..
Они перешли на лодку, куда уже погрузили все необходимое. Эсме всячески старалась не показывать своего волнения, и получалось у нее не так уж плохо. Предстоящее приключение заставило целительницу позабыть о грустных мыслях, что так красноречиво отражались на ее лице еще вчера, – теперь она улыбалась и смотрела вперед с надеждой.
Крейн
Борт «Невесты ветра» начал отдаляться...
Лодка тихо плыла сквозь рассветный туман, пока что не успевший рассеяться.
Крейн сидел на носу и выглядел погруженным в себя; мастер-корабел знал, что магус наблюдает за рифами. Остальные тоже молчали, словно зачарованные вглядываясь в туман, и Эрдан все больше убеждался в том, что эти места источают неуловимую магию, которая превратила обычные острова в волшебное царство. Ему довелось повидать немало далеких и странных земель, но нечто необъяснимое сейчас витало в воздухе, вызывая одновременно тревогу и восторг.
Вода за бортом была прозрачней слезы; обманчиво близкое дно покрывали заросли чего-то отдаленно напоминавшего траву. По поверхности голубовато-зеленого подводного луга то и дело пробегали волны – точь-в-точь как это происходило бы на обычном лугу в ветреную погоду. Стайки серебристых рыбок сновали меж гибкими стеблями, а один раз Эрдан даже успел увидеть, как что-то большое и длинное выскользнуло из зарослей и скрылось в глубине.
– Здесь очень много... жизненной силы, – проговорила Эсме, нарушив тишину. Корабел вдруг заметил, что целительница сидит, неестественно выпрямив спину и закрыв глаза. Боится? – Я никогда раньше так себя не чувствовала. Это странно...
– Что ты чувствуешь? – спросил он. – Шепоты?
– Нет... – Девушка улыбнулась и немного расслабилась. Ларим, до этого смирно сидевший у нее на коленях, вдруг заурчал и начал ластиться, подсовывая голову под руку хозяйки. – Это невозможно описать словами. Представь себе, что от каждого живого существа исходит свет, – так вот здесь его такое количество, что можно и ослепнуть. Здесь... бурлит жизнь... – Она на мгновение помрачнела. – И смерть...
– Таков закон, – сказал Кристобаль, прежде чем Эрдан успел вымолвить хоть слово. – Творение и разрушение уравновешивают друг друга, иначе мир бы просто лопнул от переизбытка жизни. Знаешь, я в последнее время часть думаю вот о чем: раз уж тебе как целительнице дана немалая сила, кто же должен быть твоей противоположностью?
Эсме по-прежнему сидела с закрытыми глазами, как будто спала, безотчетно почесывая своего зверька за ушами.
– Разве вы все, наделенные даром разрушать, не противостоите целителям? – спросила она ровным голосом. – И, в конце концов, не все в мире обязательно должно иметь свою противоположность.
– Возможно, ты права, – пробормотал магус. – Лучше бы оно и в самом деле было так.
Матросы с интересом прислушивались к их разговору. Эрдан подумал, что Кристобаль взял с собой хороших людей – спокойных,
– Капитан! – Эсме снова нарушила молчание. – Отчего я чувствую на борту не шесть живых сердец, а семь?
Эрдан обомлел.
– Потому что седьмое спряталось, – спокойно ответил магус. – Оно то колотится от страха быстрее, чем у зайчишки, то почти замирает. Но остановиться-то совсем не может. Я прав, Кузнечик?
На корме, среди ящиков с поклажей, что-то завозилось, и спустя недолгое время их взорам предстал юнга – взъерошенный, смущенный, но с упрямым блеском в глазах.
– Можете бросить меня за борт, капитан! – дерзко сказал он хриплым голосом. – Но я не жалею о том, что сделал!
– Какое нахальство! – Крейн покачал головой, хмуря брови в притворном гневе, и потянулся, словно большой сытый кот. – Ты и в самом деле думаешь, что я не почувствовал сразу же... да что там! Еще вчера, когда ты разглядывал далекие берега, я подумал: все, жди неприятностей. Ну ладно, раз уж ты здесь, придется придумать тебе... какое-нибудь дело посложнее.
Один из матросов дружески хлопнул Кузнечика по плечу; тот все смотрел на капитана, не в силах поверить, что его простили. Другой был спокоен, словно ничего особенного не случилось, а вот во взгляде третьего моряка Эрдану почудился испуг. Чего он мог бояться? Матрос, ощутив на себе внимание корабела, приободрился, но тревога Эрдана уже успела проснуться вновь – он пригляделся и вспомнил, что именно этот парнишка первым обнаружил приближающуюся тварь из глубин... и еще он чуть не опоздал к отплытию из Ямаоки. Что-то заворочалось в глубине сознания мастера-корабела, какая-то важная деталь, о которой он позабыл...
«Неприятно чувствовать себя старой развалиной, да? Что ж, придется привыкать».
Туман расступился. Они плыли мимо небольшого островка, чьи берега покрывали странные деревья – их гладкие коричневые корни опускались прямо в воду, а с ветвей свисали не то нити мха, не то зеленая паутина. Стоило им миновать этот островок, как показался другой, и вот уже горизонт исчез из виду, а лодка все плыла дальше, медленно пробираясь сквозь лабиринт больших и малых островов. Постепенно все почувствовали то, о чем говорила Эсме: казалось, что из густой листвы за ними наблюдали тысячи внимательных глаз.
Острова присматривались к незваным гостям.
«Скоро будем на месте», – пробормотал Крейн. Он выглядел уставшим: белой лодке приходилось то и дело обходить мели и обломки гранитных скал, усеявшие дно, и от напряжения у капитана дергалось веко. Эрдан взглянул на небо и понял, что магия этого странного места действовала и на время, заставляя его течь незаметно, – полдень-то давно миновал...
Эсме совсем успокоилась, но все-таки бросала исподволь пугливые взгляды в сторону густых зарослей, как будто пыталась разглядеть неведомых наблюдателей.