Невеста вне отбора

Самсонова Наталья

– Ну уж врагами, - фыркнула Мадди.
– Ой, слышишь?

Негромкий звук шагов, еще тише - шорох подола по вымощенной камнем аллее.

– Что за Отбор ты устроил?
– приятный, очень усталый женский голос.

– Я подошел с точки зрения разума, - холодный мужской.

Катти нахмурилась - голос был ей незнаком. Но, если судить логически, это ведь должен быть голос принца Хиллиарда?

– Разума? Жить с женщиной, ложиться с ней в постель, растить детей...

– Делать все разумно. Матушка,

я знаю, что делаю.

– Это меня и пугает. Ты ведь не остановишься до тех пор, пока не станет поздно. Балбес. Весь в отца.

– Отец тоже подошел к Отбору с умом, - согласился мужчина.

– Да, и выбрал не меня, - хмыкнула королева, а Катарина была уверена, что это королева.

– Как не тебя? Что за ерунда, матушка? Я бы знал.

– А зачем тебе это было знать? Твой отец очень злится, когда я напоминаю ему о том Отборе. А я частенько ему напоминаю.

Королева мягко рассмеялась, и голоса удалились.

– Что-то я в растерянности, - протянула Мадди.
– Это точно не голос дерра Хиллиарда. Уж что-что, а на голоса у меня память изумительная.

Выждав время, девушки вновь неторопливо пошли вперед. Все это время Мадди рассказывала, как у них работник переодевался и несколько раз приходил за деньгами.

– И ведь даже не постыдился. Воспользовался неопытной мной. Меня папенька первый раз поставил зарплату людям выдавать, - вздохнула мэдчен ванен Скомпф.
– Тогда потери папа удержал из моего содержания. И за последующие месяцы я научилась фигурно штопать подол и различать людские голоса.

– Та-ак, а вечером кого-то из невест ожидает ужин с белатором Альтгаром.

– Этот голос я не слышала ни разу, - покачала головой Мадди.
– А дерра белатора я слышала.

– Говорить «дерр белатор» - неправильно.

– Знаю, но дерры белаторы бесятся, если обращаться к ним просто «белатор».

– Да?
– поразилась Катарина.
– Почему?

Мадди выразительно пожала плечами и проворчала:

– Да боги их знают. А мы люди простые, нам спорить с великими магами невместно.

Кивнув, Катти немного ускорила шаг. Искалеченная ступня начинала ныть, и было бы неплохо найти скамейку. Если верить растениям, то впереди небольшая беседка.

– Ты чего так торопишься?

– Сесть хочу, - вздохнула Катарина.

– Болит?

– Ноет. Я раз в месяц мажу ступню особой мазью, и боль меня не донимает. Но вот если сильно нагрузить ногу, начинает ныть. Знаешь, такое чувство, что там внутри что-то вот-вот порвется.

– Надо было вернуться и требовать ландо. Или хоть кобылу завалящую, - буркнула Мадди.

Но мэдчен ван Ретт только покачала головой. И, хитро улыбнувшись, поманила подругу в сторону от тропинки.

– Давай посидим в теньке, я выращу нам вкусняшки.

Беседка, хоть и находилась неподалеку от основной аллеи, оказалась заброшенной.

Цветущий вьюн радостно оплел ее всю и даже местами раскрошил мрамор.

– Красиво, - вздохнула Мадди.
– Люблю такие места. У нас в Нижнем городе есть участок парка, так там статуя рухнула и травой заросла. А рядом еще и ручей. Я туда частенько повздыхать приходила.

Катти согласно кивнула и бросила прямо на мрамор несколько семечек. От мрамора к девушкам поднялась жесткая, лишенная листьев лиана, усыпанная крупной черешней.

– Ого. А это точно съедобно?
– восхитилась Мадди.

– Точно, - усмехнулась мэдчен ван Ретт.
– Лиана настоящая, а вот ягоды - плотная иллюзия и сладкий растительный сок.

– А на вкус как черешня, - восхитилась ванен Скомпф.

– Да.
– Катти вздохнула.
– Знаешь, травма сильно подстегнула меня. Мне же почти ничего нельзя - сладкое, жирное, жареное. Одним словом - вкусное. Я же мало двигаюсь, в основном читаю. Чуть вкусно покушаешь - растешь по все стороны. А я люблю читать с вкусняшкой. Вот и пришлось напрячь разум.

Подруги объели черешню, выплевывая косточки прямо на мрамор - они все равно исчезали, не долетая до пола.

– Полезный дар, - вздохнула Мадди.
– У меня тоже неплохой, но твой интересней.

– А какой у тебя?

– Я одинаково вижу и днем, и ночью, - улыбнулась ванен Скомпф и, закатав рукав, показала часы.
– Видишь, какие? Показывают не только который час, но время суток.

– Тонкое колдовство, - восхитилась Катти.

– У белаторов заказывали. Тогда же и узнали, что к ним нужно обращаться «дерр белатор».

Последнюю косточку Мадди удерживала на ладони до тех пор, пока та не растаяла. После чего мэдчен тяжело вздохнула и, не отрывая взгляда от опустевшей ладони, спросила:

– Тебе этот Отбор странным не кажется? Хроники я не читала, но точно помню рассказы родителей. Все, абсолютно все «ваны» приняли участие в Отборе. Было даже несколько степных эс-химэ.

– Да, про участие степнячек я читала, - кивнула Катарина.
– Они не знали, в чем участвуют. Потом посол Келестина замучился объяснять эс-гурдэ, почему обе его дочери вернулись домой. А он их, оказывается, в подарок послал.

Мадди захихикала:

– А посол точно знал, о чем говорил? Кто ж своих детей дарит.

– Для степняков нормально дарить дочерей. Жен много, детей много. Сыновья могут работать, а дочерей либо замуж, либо, если дар есть, в услужение шаману. Посол их тогда обратно забрал. И сейчас вся столица молится на эс-химэ Тайтинн, величайшего детского целителя.

– А вторая?

– Где-то замужем, - пожала плечами мэдчен ван Ретт.
– В Хроники попадают курьезы. А вне хроник информация есть только о целительнице Тайтинн. Ладно, посидели, и хватит.