Невесты Шерраби
Шрифт:
Зак стоял на коленях и прикасался к ее груди. Длинные волосы падали ему на лицо, но это не мешало Эмме видеть его глаза. Дико расширившиеся глаза, потемневшие от чувства, которое очень напоминало страх.
Но Зак никогда не испытывал страха. Осторожно, боясь надеяться, Эмма подняла веки.
— Я упала, — сказала она.
Все было как в замедленном кино. Она видела, как напрягся каждый мускул его тела, когда страх — если это был страх — сменился медленно закипавшим гневом. Зак тут же убрал руку, словно не
— Значит, упала, — сквозь зубы процедил он.
— Да. — Эмма подняла руку и прощупала висок. — Наверное, я ударилась о стол. — Она пошевелила плечами. — Кажется, будет несколько кровоподтеков, вот и все.
— Кр-ровоподтеков, — повторил Зак, и Эмма тут же вспомнила, что он родом из Абердина. — Кр-ровоподтеков… Рад слышать. Потому что ты их заслужила.
Он уже говорил это. Эмма, душа которой болела не меньше, чем тело, села и прижалась спиной к ножке стола.
— А тебе-то что? — огрызнулась она. — Я делала только то, что ты хотел.
— Я хотел?! Черт побери, не сваливай вину на меня, женщина! Да, меня то и дело подмывает убить тебя, но это еще не значит, будто я хотел, чтобы ты сама взялась за дело! Ты… — Эмма ошеломленно раскрыла глаза, и Кент, поняв, что проговорился, осекся на полуслове.
— Я думала избавить тебя от хлопот… — пролепетала она.
— Ничего подобного. Ты вообще не умеешь думать.
Замедленное кино кончилось. Эмма устала от постоянных намеков Зака на то, что она дура, устала от его вечного пренебрежения… и устала тратить силы на человека, который понятия не имеет о том, что такое любовь. Человека, который не сумел создать семью. Неудивительно, что он снова оказался один — какая женщина смирится с тем, что ей грубят на каждом шагу?
— Раз так, — сказала она, хватаясь за край стола и поднимаясь на ноги, — пусть тебя не удивляет, если я вообще перестану думать. Особенно о тебе. А сейчас, если ты не против, я закончу мыть потолок.
Она поправила лестницу и приставила ее к стене.
За ее спиной раздался звук, напоминавший сипение спущенной волынки. Затем Зак схватил девушку за плечи и оттащил ее, задев синяк. Эмма вздрогнула, но Кент даже не заметил этого.
— Ничего подобного ты не сделаешь! — воскликнул он. — Черт побери, что еще нужно, чтобы научить тебя уму-разуму?
Эмма выпятила подбородок.
— Ты сказал, что у меня кружится голова от высоты, потому что это удобно. А поскольку ты всегда прав, не вижу, в чем проблема. Отпусти меня, пожалуйста.
— Черта с два! Только попробуй еще раз залезть на эту лестницу, дуреха!
Эмма посмотрела ему в глаза и промолчала.
— Ладно, — сказал он, — ладно. Я был не прав. Ты довольна?
Нет, подумала Эмма. Недовольна. Я была бы довольна, если бы эти большие руки спустились с моих плеч на спину и… Она проглотила комок
— Нет. Ни капельки.
— Ты хочешь, чтобы я извинился. — Это был не вопрос, а утверждение.
— Да уж.
— Ладно, я извиняюсь. За то, что сомневался в твоем умении пользоваться мозгами и за обвинение в симуляции. Этого достаточно?
Руки Зака все еще сжимали ее плечи, он стоял так близко, что его дыхание касалось ее лба. Ах ты, мой вспыльчивый кельт… Увы, не мой. И все же Зак переживал, когда думал, что она разбилась. И смотрел на нее совсем не так, как прежде.
Теперь или никогда.
— Нет, — сказала она. — Недостаточно. Ляг со мной в постель, Зак.
— Что? — Выражение его лица моментально изменилось. Сдержанная досада уступила место ошеломлению и недоверию. — Эмма, ты сама не знаешь, что говоришь. Может быть, в вашем мире принято получать удовлетворение немедленно, прыгая из одной постели в другую. Но меня приучили относиться к женскому телу с уважением. — И тут он, сам того не сознавая, потряс ее. — Я не имею в виду таких женщин, как ты, которые делают это с легкостью…
— Ах, так? — Эмма, оскорбленная до глубины души, забыла не только о достоинстве, но даже о здравом смысле. Ей хотелось только одного: обидеть Зака так же смертельно, как он обидел ее. — Раз ты не уважаешь меня, можешь не разыгрывать из себя джентльмена, все равно не выйдет! Или это только предлог? Что у тебя случилось с Самантой, Зак? Или мужчину ты тоже не смог разыграть? Не потому ли она бросила тебя?
Пальцы Зака впились в ее лопатки.
— Благодари бога, — сказал он и тоже выпятил подбородок, — благодари бога, что ты кузина моего партнера…
— А то что бы ты сделал? — съязвила она. — Отшлепал меня и вымыл мне рот с мылом? Может, попробуешь?
Она сделала шаг назад и подбоченилась, провоцируя его на ответные действия. Но вместо этого Зак шумно выдохнул, его жилистое тело расслабилось, и лишь горевшие гневом прищуренные глаза выдавали, что он дошел до белого каления.
— Не доводи меня до греха, — сказал он. — Не доводи. Вы сами сказали, мадам Эмма, что я не джентльмен.
Эмма попятилась и прижалась спиной к столу. О боже, она слишком далеко зашла! Зак, шагнувший следом, выглядел грозно… и ужасно сексуально. Она ахнула, когда руки Кента сжали ее предплечье.
И тут все изменилось, как по мановению волшебной палочки.
Эмма негромко вскрикнула от страха. Услышав это, Зак выкатил глаза и застыл на месте. Девушка смотрела на него, затаив дыхание.
— Эмма… — Его голос напоминал скрип наждака. — Эмма, не смотри на меня так. Ты знаешь, что я никогда не причиню тебе вреда.
Эмма не без облегчения улыбнулась. Конечно, не причинит. Как ей такое пришло в голову?
— Да, знаю, — ответила она. — И всегда знала.