Невидимая горилла
Шрифт:
Профессор психологии Сет Робертс из Университета Беркли рассказал об одном случае из своей жизни. Однажды лечащий врач обнаружила у него небольшую грыжу и сообщила, что требуется операция. Робертс спросил хирурга о побочных эффектах от анестезии и операции, а также о периоде лечения и расходах, желая понять, имеет ли смысл вообще избавляться от этой «проблемы», которая его совсем не беспокоила. Врач ответила утвердительно. Она отметила, что клинические испытания доказывают преимущество данной операции, и информацию о них можно легко отыскать в Интернете. Однако ни Робертс, ни его мать, которая раньше заведовала библиотекой в медицинской школе, ничего не нашли. Хирург настаивала на том, что этой теме посвящены целые статьи, и обещала найти и выслать их. Однако никаких статей они так и не получили. Мы не собираемся выяснять здесь, прав был врач или нет, рекомендуя Робертсу операцию. В данном случае это не имеет значения. Мы хотим обратить внимание на крайнюю самонадеянность хирурга: она была убеждена не только в правильности своего решения, но и в том, что это решение обосновано некими клиническими испытаниями. Даже узнав о том, что опытный научный
137
Cm.: «The Case of the Missing Evidence» (www.blog.sethroberts.net/2008/09/13/the-case-of-the-missing-evidence/).
Полная уверенность в принятом решении вопреки всем доказательствам обратного — это, по-видимому, первый признак того, что вам следует сменить врача! У лучших врачей степень уверенности зависит от конкретной ситуации — если они чего-то не знают, то не боятся в этом признаться, а когда твердо понимают, о чем идет речь, то ведут себя более уверенно. Врач, который охотно консультирует людей с более глубокими познаниями, чем у него самого, скорее всего, окажет пациенту более ценную помощь, чем те, кто не сомневается в своей способности справиться с любой ситуацией. Однажды Дэн встречался с разными педиатрами, подыскивая подходящего врача для своего сына. В самом начале разговора он упоминал о том, что его отец сам работает педиатром. Затем он внимательно следил за их реакцией. Воспринимают ли они это как угрозу? Или же, напротив, они готовы прислушиваться к мнению других врачей, в том числе к отцу Дэна? Доктор Китинг советует обращать внимание на следующее качество врача: «Он должен уметь признаваться в собственном незнании».
Чтобы использовать такой подход к оценке врача, нам нужно отказаться от привычного представления о том, что уверенность — это признак знания, что врачи, демонстрирующие уверенность в своих познаниях, более квалифицированны, чем те, кто проявляет сомнения. Одно исследование, проведенное в 1986 году в Рочестерском университете, наглядно показывает, насколько глубоко укоренено это представление в людях [138] . Исследователи просили пациентов, ожидавших приема в больнице, просмотреть видеозапись постановочной встречи между врачом и пациентом, а затем оценить, насколько их бы удовлетворил такой врач. У пациента был обнаружен шум в сердце, и его дантист посоветовал ему обратиться к лечащему врачу, чтобы тот в случае необходимости прописал курс антибиотиков перед стоматологическим лечением (пациентам с заболеванием сердца перед лечением зубов часто назначают антибиотики, чтобы предотвратить инфекционное поражение сердечного клапана).
138
C. G. Johnson, J. C. Levenkron, A. L. Sackman, and R. Manchester, «Does Physician Uncertainty Affect Patient Satisfaction?» Journal of General Internal Medicine 3 (1988): 144–149.
В ролике показано, как врач изучает историю болезни, проводит физический осмотр, подтверждает нарушение сердечного ритма и прописывает антибиотики. В одних версиях ролика врач не проявляет никаких сомнений по поводу диагноза или лечения. В других версиях он признается в том, что не уверен, нужны ли вообще антибиотики, и тем не менее назначает их. В первом случае врач просто говорит: «Вы ничего не потеряете» и сразу выписывает рецепт. В другом варианте он сверяется со справочником, прежде чем прописать лекарство. Пациенты, просмотревшие эти видеозаписи, сошлись во мнении, что уверенные врачи удовлетворили бы их больше всего, а самые низкие оценки они поставили тому, кто заглядывает в справочник, Очевидно, люди ожидают, что специалист, по крайней мере в области медицины, должен хранить всю информацию в памяти, и использование врачом справочника вызывает у них еще более негативную реакцию, чем грубое поведение и преждевременная постановка диагноза.
Вспомним врача, которая диагностировала у Криса болезнь Лайма и назначила ему лечение. Она получила бы самые низкие оценки от участников эксперимента, в тот момент и сам Крис сомневался в ее профессиональном уровне. Однако он купил лекарство согласно рецепту, полностью прошел прописанный курс антибиотиков и вскоре полностью излечился от своего недуга. Уже позднее, вспоминая об этом случае, он осознал, что врач объективно оценивала себя и пределы своих знаний, понимая, что поиск информации в справочнике — это и есть проявление истинной компетентности, а поспешное принятие решения — не более чем пустая бравада.
Врачи, проявляющие сомнения, скорее всего, более точно оценивают свои возможности по сравнению с более уверенными коллегами, однако люди при общении со специалистом редко замечают этот признак настоящего профессионализма. Вместо этого мы обращаем внимание на внешний вид и личные качества. Ряд исследований показывает, что пациенты более склонны доверять врачам, которые одеты в официальный костюм и белый халат, чем тем, кто предпочитает непринужденный стиль в одежде [139] . Однако белый халат может носить как самый бездарный врач на свете, так и медицинское светило, поэтому одежда доктора не должна влиять на оценку его способностей.
139
B. McKinstry and J. Wang, «Putting on the Style: What Patients Think of the Way Their Doctor Dresses», British Journal of General Practice 41 (1991): 275–278; S. U. Rehman, P. J. Nietert, D. W. Cope, and A. O. Kilpatrick, «What to Wear Today? Effect of Doctor’s Attire on the Trust and Confidence of Patients», The American Journal of Medicine 118 (2005): 1279–1286; and A. Cha, B. R. Hecht, K. Nelson, and M. P. Hopkins,
В руководствах по самопомощи часто подчеркивается, насколько важно выглядеть уверенным человеком. Эта мысль, безусловно, верна. Вы сможете убедить больше людей и, следовательно, добиться более впечатляющих успехов (по крайней мере, в краткосрочной перспективе), если будете излагать свои мысли уверенным тоном. Если ваша цель заключается в том, чтобы пациент не испытывал сомнений в точности поставленного диагноза, то обязательно надевайте белый халат. Имитация уверенности может принести немало выгод (хотя тот, кто способен убедительно выдавать себя за уверенного человека, изначально должен быть достаточно уверен в себе). К сожалению, если человек воспользуется советом из подобного руководства и будет вести себя более уверенно, то и без того ограниченная возможность этого качества указывать на реальные способности значительно снизится, а иллюзия уверенности станет от этого еще опаснее. В худшем случае мы будем полагаться на индикатор, не имеющий никакой прогностической ценности, игнорируя то, что могло бы повысить точность наших суждений хотя бы в отдельных случаях. Более уверенное поведение может помочь вам, но повредит всем остальных людям.
Остается ответить еще на один вопрос: почему заключениям уверенных в себе врачей мы склонны доверять больше, чем мнениям более нерешительных медиков? Одна из причин заключается в нашем знании самих себя. Чем лучше мы разбираемся в каком-то вопросе, тем более уверены в своих суждениях о нем. (Как уже отмечалось ранее, по мере овладения навыком уверенность возрастает, в то время как излишняя самоуверенность снижается.) Если мы достаточно хорошо знаем человека, то можем судить, насколько высока или низка для него степень уверенности, которую он проявляет. Зная, как проявляется уверенность человека в тех или иных ситуациях, вы можете полагаться на это качество как на надежный показатель его компетентности. Ведь другие люди, так же как и вы, ведут себя более уверенно, когда разбираются в каком-либо вопросе, и испытывают сомнения, если им не хватает знаний. Например, если вы видите, что ваш ближайший друг больше уверен в своей способности придумывать свадебные тосты, чем в своих способностях ремонтного рабочего, вы разумно решите, что лучше попросить его быть тамадой, чем доверить свою машину.
Однако данное качество является также личностной чертой, а это означает, что базовый уровень уверенности, проявляемый разными людьми, может быть совершенно разным. Не зная степени уверенности, которую человек обычно демонстрирует в тех или иных ситуациях, вы не сможете судить о том, отражает это качество его познания или личные характеристики.
Все мы встречаемся с сотнями или даже тысячами людей, которых не знаем достаточно хорошо, но это не мешает нам наблюдать за тем, насколько уверенно они ведут себя, и делать из этого определенные выводы. При случайных и поверхностных знакомствах уверенность не может быть достоверным прогностическим признаком. Однако в небольших социальных образованиях общинного типа, в которых как раз и формировался наш головной мозг, уверенность была бы гораздо более точным признаком знаний и способностей. Когда люди всю жизнь проводят в сплоченных группах и семьях, они знают практически каждого человека, с которым взаимодействуют, и при интерпретации его поведения могут учитывать отклонения уверенности от базового уровня. В таких условиях можно смело полагаться на этот признак. Если ваш брат в целом ряде ситуаций ведет себя более уверенно, чем ваша сестра, то вы знаете, что при оценке его компетентности нужно делать скидку на свойственную ему браваду и хвастовство. К сожалению, когда мы имеем дело с малознакомыми людьми, например со свидетелями, дающими показания в суде, этот механизм, очень эффективный в отдельных случаях, становится повседневной иллюзией, которая может привести к катастрофическим последствиям.
Уверенность ценой в свободу
В июле 1984 года Дженнифер Томпсон была 22-летней студенткой Элонского колледжа в Северной Каролине. Она проживала в многоквартирном доме в Барлингтоне, городке, лежащем в пяти милях от колледжа. Однажды около 3 часов ночи Томпсон неожиданно проснулась от шума и увидела в спальне чернокожего мужчину. Он набросился на нее и сжал ей руки. Она закричала. Тогда он приставил к ее горлу нож и сказал, что, если она издаст еще хотя бы один звук, он убьет ее [140] .
140
Информация об изнасиловании Дженнифер Томпсон взята в основном из судебных решений, вынесенных по делу, а также из следующих источников: J. М. Doyle, True Witness: Cops, Courts, Science, and the Battle Against Misidentification (New York: Palgrave Macmillan, 2005); эпизод из сериала Frontline канала PBS, серия What Jennifer Saw («Что видела Дженнифер?»), показанная 25 февраля 1997 г.; коллективные воспоминания. Thompson-Cannino, R. Cotton, and Е. Torneo, Picking Cotton: Our Memoir of Injustice and Redemption (New York: St. Martin’s Press, 2009); а также статья Дженнифер Томпсон: Jennifer Thompson, «I Was Certain, But I Was Dead Wrong», Houston Chronicle, June 20, 2000, www.commondreams.org/views/062500-103.htm (доступно на 3 мая 2009 г.). Прямые цитаты также взяты из этих источников.