Невидимая сторона. Стихи
Шрифт:
и не дает покоя,
как долг, что ты забыл отдать,
как мина из морских глубин
всплывает после боя…
2
Он был дебил.
Весь город знал,
что вечером и утром
на пляж выходит городской
чудовище.
Слюна вожжой
ложась на воротник рубахи.
Он был огромен. Груб. Силен.
Подбитый пьяницами на спор,
однажды приподнял вагон,
схватив за буферные бляхи.
На голой круглой голове,
утопленной глубоко в плечи,
как бы просверлены глаза —
две дырочки. А носа нет.
Почти что не владел он речью.
Чего-то иногда мычал
и в грудь стучал нетерпеливо.
Его увидев, все пугливо
старались обойти поодаль.
А он стоял, смотрел на воду.
Часами, вывалив язык,
взирал себе на гладь морскую.
Я думал, он стоит, тоскуя. Я думал — копит дикий крик.
Он улыбался…
Часто дети,
образовавши полукруг,
кидались галькой и дразнили,
пока, летя из метких рук,
не попадал в гиганта камень.
Он оборачивался вдруг
и начинал визжать. Рывками.
И этот визг, и этот вид
безумного от боли джинна
на набережной тормозил
проезжие автомашины.
Не знаю имени его.
Не помню клички. Ничего,
ни где он ел, ни где он спал…
3
Но помню ясно —
я шагал
после рыбалки по закату,
что зыбко плавился прибоем,
и нес ставриду на кукане,
мечтая о воде в стакане —
прозрачной, пресной, ледяной.
Внезапно ужаса волной
промчала сквозь меня ватага,
а вслед за нею, как сирена,
визжа прерывисто, бежал,
с затылка кровь свою стирая
и в воздух кулаки бросая,
Увернуться
уже мне было не успеть.
Уже ко мне рванулись руки.
И в лихорадочном испуге,
глаза в глаза поспешно глядя,
ладонью я его погладил
по рукаву…
И тихо соскользнули пальцы,
и глаз глубокие овальцы
застлали линзы мутных слез.
Он повернулся. И понес
себя в угрюмое пространство.
…Прошло лет десять.
4
В тот же город
опять занесенный судьбой
приехал я. Уже с женой.
Купанья. Катера. Кофейни.
Она почти благоговейно
за мной, как за экскурсоводом,
ступала по земле и водам.
В кино, театры и концерты
ходили мы по вечерам,
одеты празднично и броско,
как, впрочем, весь курортный люд.
Однажды узнаем: дают
большой концерт в саду приморском
ансамбль эстрадный и цыгане.
Билеты я достал заране.
Казалось, город весь спешил
пешком и на автомашинах
туда, где видны пальм вершины
и где уже оркестрик бойкий
настраивал свой инструмент…
В толпе мы плыли в тот момент,
когда в изодранной ковбойке
гигант возник на мостовой.
Давным-давно забытый мной.
Секунду он смотрел недвижно.
Поток брезгливо обтекал,
его,
стихали смех и речи.
Но вот он трубно замычал
и сделал шаг ко мне навстречу.
Толпу наискосок прорезав,
тела людей, машин железо,
он явно двигался ко мне.
Лицо ничто не выражало,
скорее даже угрожало.
Вся улица к нам обернулась,
и спутница моя рванулись,
но крепче взяв ее за локоть,
я замер, словно уличен.