Невидимая сторона. Стихи
Шрифт:
Не бойся, никто у нас не отберет
билеты обратные на самолет.
Классический черноморский пейзаж — любуйся им, Жанна, покамест он наш.
* » *
Когда покойный Юра
чечетку отбивал,
дробно каблуками
колотил паркет,
я все свои печали
Так год прошел.
И два прошло.
И даже много лет.
То у меня,
то у него,
то в номерах отелей
под перестук, под перебор
крепких каблуков.
(Опять грустишь?
Опять печаль?
Да что ты, в самом деле?!»
Он бить чечетку для меня
часами был готов.
С непроницаемым лицом,
отрешенным взглядом,
ритм учащая резко,
почти что недвижим,
как бы под грохот кастаньет
парил со мною рядом
не ангел и не черт,
скорей — усталый старый джинн.
О чем он думал,
колотя
каблуками пол,
носками щелкая штиблет —
«чет — нечет», «да и нет»?
Так год прошел.
И два прошло.
И даже много лет.
О чем подумал он,
когда
вниз головою падал
внутрь клетки лестничной,
где смерть
ждала на самом дне?
…Что человек — загадка,
повторять не надо.
И Юры нет.
Но сердце бьет
его чечетку
мне.
+ *
А он —
ловец неуловимого.
Что снилось нам —
забылось за день,
но за решеткой смысла мнимого
все смотрит
зверем в Зоосаде.
И тайна жизни,
не разгадана,
скрываясь с каждою судьбою,
сквозь дым кладбищенского ладана
все смотрит
О чем рокочет это облако,
о чем задумались нагорья? —
тщедушный голосом и обликом,
внимает он
себе на горе.
Что хочет выразиться в музыке?
Зачем издревле бьют в тимпаны?
О как его заботы узки
для составляющих темпланы!
Не мостовой, не тротуарами —
полями необычной шири
идет под звездными отарами
единственный, быть может, в мире…
ПАМЯТИ ЛУИ АРМСТРОНГА
Натружена губа Армстронга,
и по вискам стекает пот.
Но звук трубы, раздетый донага, пронизывая даль, плывет…
То сам себя перебивая,
то набирая высоту.
В ком есть еще душа живая,
того коснется на лету.
Веселый негр, печальный негр
с приплюснутой губою,
его мелодия сквозь снег восходит нотой зноя.
Весь шар земной соединив,
ни на день, ни на час
не молкнет нежности мотив,
не молкнет трубный глас.
Армстронг с трубою золотой смертью разлучен.
Но кружат диски под иглой! Поет магнитофон!
…Когда ребенок,
когда обижен,
когда просияет
сквозь соль слез –
трубу Армстронга
я снова вижу,
и снова солнце
поднялось.
В КИШЛАКЕ
Ласточка, словно пуля сквозная,
через сердце ушла в небосвод. По-таджикски ни слова не зная,
я в кишлак вступил, как в кроссворд.
Я кружил среди стен глинобитных
над слепящей арычной водой.
И казалось просто обидным,
что полжизни прошли стороной.
Вдалеке от вот этих шелковиц,
ветви свесивших через дувал,
от гранат, чьи цветы краски крови,
от покрытых тюльпанами скал.