Невидимые академики / Unseen Academicals

Пратчетт Терри

– Готов поспорить, никто раньше не писал ей поэм, - сказал Трев, деликатно обходя молчанием тот факт, что и он никогда прежде такого не делал. – Хотелось бы мне видеть, как она её прочтёт.

– Это может быть нежелательно, - поспешно вмешался Орехх. – Общее мнение таково, что леди должна читать поэму в отсутствие воздыхателя, то есть вас, сэр, дабы беспрепятственно сформировать в уме его светлый образ. Ваше присутствие может лишь помешать, тем более, что вы, как я вижу, пренебрегли сегодня чистой рубашкой. Опять. Кроме того, я слышал, что существует

вероятность падения её одежд.

Трев, всё ещё мысленно сражавшийся с понятием "воздыхатель", поспешно вернулся к реальности.

– Э, повтори-ка снова?

– С неё могут спасть все одежды. Мне жаль, но это, кажется, неизбежный побочный эффект в подобных случаях. Однако, в широком смысле слова, данное произведение в точности отражает сообщение, которое вам хотелось бы донести, а именно: "Я думаю, ты клёвая. Как насчёт свиданки? Никаких шуры-муры, обещаю. Цалую, Трев". Однако, сэр, поскольку сиё есть любовная поэма, я взял на себя смелость несколько изменить смысл, дабы намекнуть, что если леди изъявит склонность к шурам либо мурам, вы с готовностью предоставите ей и то, и другое.

Архиканцлер Чудакулли радостно потёр руки.

– Ну-с, джентльмены, полагаю, все видели сегодняшние газеты? Или хотя бы мельком взглянули на них.

– По-моему, подобным картинкам не место на первой полосе, - заявил преподаватель новейших Рун. – Я аж аппетита лишился. В переносном смысле, разумеется.

– Похоже, урна провалялась в музейных запасниках не менее трёхсот лет, - продолжал Чудакулли. – Разумеется, там целые кучи всякого хлама, который никогда не подвергался подробному изучению. Вдобавок, город тогда проходил через пуританский период истории, поэтому никто и знать не хотел о таких вещах.

– Каких "таких"? Что у мужчин есть бубенцы? – удивился доктор Икоц. – Этот факт довольно трудно скрыть, знаете ли. Рано или поздно просочились бы слухи.

Он посмотрел на возмущённые лица коллег и поспешно добавил:

– Кольцо с черепом, не забыли? Согласно Уставу университета, глава департамента Посмертных Коммуникаций может, нет, обязан время от времени вставлять безвкусные, провокационные и умеренно злобные ремарки. Извините, конечно, однако таковы ваши правила.

– Благодарю, доктор Икоц. Ваше непрошенное замечание должным образом отмечено и оценено по достоинству.

– Знаете, мне кажется весьма подозрительным, что эта несчастная урна объявилась как раз в подходящий момент, - поделился наблюдениями Старший Спорщик. – Надеюсь, я не один это заметил?

– Понимаю, о чём вы, - поддержал его доктор Икоц. – Если бы я не знал, с каким трудом Архиканцлер убедил Ветинари позволить нам выйти на игру, я бы заподозрил за всем этим некий хитрый план.

– Дааа, - задумчиво протянул Чудакулли.

– Старые правила выглядят весьма любопытными, сэр, - сказал Думмер.

– Дааа.

– Вы читали ту часть, согласно которой игрокам воспрещается пользоваться руками, сэр? А на поле должен

находиться верховный жрец, который следит за тем, чтобы правила соблюдались?

– Не очень понимаю, как он мог это гарантировать в те дни, - заметил преподаватель Новейших Рун.

– Он был вооружен отравленным кинжалом, сэр, - подсказал Думмер.

– Да? Что ж, это, вероятно, делало игру ещё более интересной, а, Наверн?.. Наверн?

– Что? Ах, да. Да. Такое трудно игнорировать, разумеется. Да, конечно. Один человек, и он за всё отвечает… Тот, кому со стороны виднее игру… То есть, главный игрок… Итак, что я упустил?

– Извините, Архиканцлер?

Чудакулли моргнул.

– Что? О, просто собирался с мыслями, только и всего. – Он сел прямо. – Боги с ними, с правилами. Мы будем играть в футбол при каждом удобном случае, и будем, разумеется, в лучших спортивных традициях все эти правила соблюдать, пока не поймём, как бы половчее их нарушить к нашей собственной выгоде. Мистер Тупс, вы свели воедино наши знания об этой игре. Вам и мяч в ноги.

– Благодарю, Архиканцлер, - Думмер прокашлялся. – Джентльмены, футбол, несомненно, нечто большее, чем правила и собственно игра. В конце концов, всё это лишь примитивная механика. По-моему, речёвки и, разумеется, еда, представляют для нас гораздо больше интереса. Похоже, они являются неотъемлемой частью футбола. К сожалению, то же можно сказать и о фанатских группах.

– Какова природа проблемы? – спросил Чудакулли.

– Они постоянно дерутся. Пожалуй, можно сказать, что драки и членовредительство, подобное тому, какое мы наблюдали вчера, являются одним из краеугольных камней спорта.

– Тяжёлое наследие давнего прошлого, - заметил профессор Бесконечных Исследований, неодобрительно качая головой.

– В общем, да. Насколько я понял, в прошлом проигравшая команда подвергалась поголовному удушению. Полагаю, оно вполне может быть отнесено к категории членовредительства, каковое с энтузиазмом поддерживалось обществом, по крайней мере, той его частью, которая сохраняла возможность свободно дышать. К счастью, у нас нет фанатов, из чего следует, что членовредительство не наша проблема в настоящий момент. На данном основании предлагаю сразу перейти к еде.

Волшебники выразили общее одобрение. Еда – это их кусок хлеба, и чашка чаю тоже, если возможно. Некоторые уже начали поглядывать на дверь, ожидая появления чайной тележки. Завтрак был, кажется, уже целую вечность назад.

– Центром игры является пирог, - продолжал Тупс. – Каковой представляет из себя выпечку с корочкой, содержащую внутри пирогообразную начинку. Я собрал полдюжины образцов и испытал их на обычном материале.

– На студентах? – догадался Чудакулли.

– Да. Они сказали, еда просто ужасная. Ничего общего с нашими пирогами. Что не помешало подопытным съесть всё до крошки. Исследование ингредиентов показало наличие подливы, жира и соли. Отрадный факт: никто из испытуемых не умер…