Невидимый муж
Шрифт:
Лёд в нём рассыпался и истаял, ушёл, как зимние оковы с рек по весне. И я увидела то, что он сам скрывал от меня всё время разговора.
Что ему было больно. И он переживал. И терзался сомнениями.
Не одной мне было плохо.
Мы сцепились взглядами намертво. И наши души говорили друг с другом в этот момент – намного громче, чем губы, произносившие все эти бессмысленные слова.
– Как мне было не усомниться? – сказал Бьёрн тихо, не отводя пристального взгляда. – Ты сама сказала когда-то, что я был для тебя лишь первый встречный. Тебе
Я закрыла глаза на мгновение.
Глубоко вдохнула.
Сейчас или никогда. Бороться за себя? Я никогда этого не умела.
Может, научусь бороться за нас двоих?
И я делаю этот проклятый последний шаг. Сама.
Кладу ему руки на плечи. Приподнимаясь на цыпочки, заглядываю в глаза. И нахожу наконец те самые, единственно правильные слова.
– Даже если бы мне дали выбирать тогда из всех мужчин этого мира. Я бы выбрала тебя одного.
Замирает на мгновение. Дрогнувшие ресницы.
А потом остатки льда сметает волной жаркого пламени.
Когда он тоже находит – единственно правильный ответ.
Сжимая мою талию до боли и отрывая мои ноги от земли. Чтобы прижать к себе и впиться в мои губы голодным, жадным до умопомрачения, солёным как соль и сладким, как признание, поцелуем.
Контраст его холодной кожи и горячих губ сводит с ума.
Умираю и возрождаюсь вновь в этом поцелуе, как птица феникс из древних сказок.
Откидываю голову, когда его губы кусают поцелуями горло. Темнеет в глазах от удовольствия. Кровь всё быстрее и быстрее бежит по венам. Я согреваюсь вся, до кончиков заледеневших пальцев на ногах. Я снова чувствую себя живой.
Между короткими жгучими поцелуями шепчет лихорадочно мне в шею:
– Прости… прости… чёрт побери, никогда не думал, что могу так ревновать… Думал, ревнуют только идиоты…
Падает бретелька с плеча. Мне уже не важно. Так ведь удобнее – намного удобнее, когда нетерпеливые губы добираются до моих плеч.
– М-м-м… а оказывается, невозможно не ревновать… когда тебе впервые в жизни не всё равно.
Отрывается от моей кожи, чтобы снова посмотреть в глаза. Я вижу в них своё отражение – растрёпанная, с приоткрытым исцелованным ртом… невероятно счастливая. Смотрит на меня ужасно серьёзно.
– У меня чуть сердце не остановилось, когда браслет упал с руки. Едва Клыка насмерть не загнал. Думал, с тобой что-то случилось. А тут такие новости.
– Он слишком жёгся, и мне пришлось снять, - виновато поясняю я.
– Не потеряла, надеюсь? – сощуривается Бьёрн. И моё бедное сердечко в который раз делает кульбит в груди. Когда осторожно ставит меня на землю.
И вытаскивает из кармана свой.
Протягивает мне на раскрытой ладони. Смотрю на полоску серого металла растерянно, не веря глазам.
– Надень.
Видя, что я по-прежнему в ступоре и ничего не отвечаю, Бьёрн теряет терпение и, взяв мою руку, поворачивает ладонью вверх. Осторожно вкладывает
– Надень, - повторяет тихо.
И протягивает мне сжатый кулак с оголённым крепким запястьем. Молча пережидая, пока я отойду от шока и пойму, что происходит.
А я слишком хорошо знаю, как много значит для нас обоих этот простой жест, чтобы не волноваться. Хотя вряд ли то, что происходит в моей душе в этот момент, можно передать этим преступно простым словом «волнение».
Наверное, невесты на свадьбах не волнуются так.
Как я, когда дрогнувшими пальцами касаюсь прохладного металла, а потом, осмелев, беру его в руку и чуть не уронив, надеваю обручальный браслет на своего мужчину. Тёплая улыбка на его губах, с которой он смотрит на мою неуклюжую возню, отзывается в моём сердце таким всплеском счастья, что становится почти больно.
Я же помню, как он злился, когда я его «окольцевала» в первый раз. Как был в ярости за то, что я украла его свободу. И теперь добровольно отдаёт мне её обратно…
Это же признание?
Что всё не просто так?
Что же теперь между нами – по-прежнему договор, или…
Я не успеваю додумать мысль. Когда браслет с сухим щелчком захлопывается на руке Бьёрна, мой муж резко и без предупреждения пропадает, растворяется в пространстве.
Пугаюсь до чёртиков.
– Нет! Вернись!
Хватаю его за руку, потому что меня охватывает паника, что он меня оставит. Горячая кожа, под которой быстро и тяжело бьётся пульс, оказывается под моими пальцами, и это одно слегка успокаивает меня, что мой любимый мужчина не исчез из моей жизни снова. Не сбылся мой самый страшный кошмар. Потому что я до сих пор не совсем верю, что всё происходит на самом деле. Разве может быть всё настолько хорошо? Всё время кажется, что что-то случится.
Вот оно и случилось.
– Вернись ко мне, - повторяю снова отчаянно.
Он не уходит, не выдёргивает руку из моей… но и не появляется снова.
– Сейчас… - цедит сквозь сжатые зубы из пустоты, и меня ещё больше пугает его странный, напряжённый голос. – Сейчас… погоди… дай мне минутку… я пытаюсь!
Слышу, как тяжело дышит. Сейчас, когда его не видно, все мои чувства обострены до предела, и кажется, я начинаю чувствовать каким-то шестым чувством, где именно он находится, и улавливать малейшие следы присутствия. Дыхание постепенно выравнивается. Слышу глубокий вдох… длинный выдох… ещё раз… и ещё…
Так же резко, как пропал, Бьёрн появляется передо мной. Со взглядом тёмным и мрачным, как ночь.
Исчезает снова.
Снова появляется.
Закрытые глаза. Желваки ходят на скулах. Я продолжаю держать его за руку, как будто если отпущу, произойдёт что-то плохое. Как держат падающего в пропасть дорогого человека, даже если, падая, он утащит за собой.
Наконец «мелькание» прекращается, и Бьёрн появляется передо мной насовсем. Стоит с закрытыми глазами несколько минут молча, и я тоже боюсь проронить даже слово.