Невидимый муж

Снегова Анна

Я долго билась над загадкой и не понимала, что происходит. Пока не догадалась снять с шеи чёрный камень и отложить подальше.

Вода при моём приближении остывать прекратила.

Зато стал стремительно покрываться трещинами тот участок пола, на который я додумалась положить свой амулет. К счастью, я вовремя отошла от испуга и сообразила закутать его в несколько слоёв одежды, - и лишь тогда безобразие прекратилось. Не хватало ещё пол проломить и упасть на голову Фенриру, на нижний этаж! Вот это бы я отплатила добром на добро,

если б сломала ему родовую башню в первую же ночь пребывания.

В конце концов, помыться с горем пополам удалось. Но целое море горячей воды не порадовало так, как могло, потому что в голову тут же полезли непрошенные воспоминания.

О Бьёрне и нашем купании в таверне. О крохотной медной ванной, которую делили по очереди.

Почему-то особенно настырно донимали воспоминания о почти обнажённом мужском теле и жгучем взгляде с высоты, когда Бьёрн раздевался, заставляя меня смотреть.

Вода вокруг меня едва не вскипела, и я решила завязывать с купанием.

По счастью, ума хватило заранее взять с собой чистую одежду. Утащила самое невзрачное и скромное из того, что нашлось в гардеробе бывшей хозяйки. Правда, она явно любила красивые вещи, а муж баловал её не только цветами. Потому что даже «самое скромное» - это была ночная сорочка на тонких кружевных лямках, из невесомой серебристой ткани, расшитой у подола такими изысканными узорами в переливчатой россыпи хрустальных брызг, что эту одежду мне было даже страшно надевать, чтоб не испортить. Но влезать обратно в запылённые с дороги тряпки не хотелось, и скрепя сердце, я переоделась.

А когда вошла обратно в спальню, увидела, что дверь на балкон снова открыта.

Ледяной ветер коснулся обнажённых плеч.

Ворох одежды выпал из ослабевших рук.

– Клык, жди здесь! Можешь понадобиться в любую минуту. Только ни звука чтоб.

Отрывочные команды. Тихие.

Суровый голос. До боли знакомый и родной настолько, что в первый миг мне кажется – я-таки умудрилась сойти с ума в ледяном безмолвии этой магической башни.

Мой взгляд растерянно смотрит в пустоту…

А потом в ней медленно проявляются очертания высокой фигуры в чёрном.

Бьёрн стоит неподвижно прямо посреди спальни, и это тёмное пятно кажется совершенно чужеродным в царстве прозрачного льда. Резким движением откидывает капюшон плаща. В его волосах – лёд. На щеках капли тающего снега. А в синих глазах… настороженно ждущая бездна. В которую я лечу, умирая от холода, с которым она меня встречает.

– Как ты сюда попал? – спрашиваю первое, что пришло на ум, лишь бы разрушить молчание, с которым он смотрит, молчание, которое убивает меня с каждой секундой.

– Ничего особенного. Напоил ещё и Клыка зельем невидимости. Надеюсь, Гордевид никогда не узнает, какую прорву склянок пришлось на него извести. Иначе никогда мне больше ни одной не сварит.

– Вы… прямо по стене? – спрашиваю очевидное. Бьёрн стоит от меня

в нескольких шагах, не шевелясь. И почему-то не торопится сокращать дистанцию, хотя больше всего на свете мне хочется, чтоб прижал к себе – до хруста костей, до боли. Так сильно, как я помнила. А он почему-то стоит чёрной недвижной скалой в полумраке, освещённом лишь мерцанием магических огней.

– Да. Без когтей моего барса это было бы проблематично, - сдержанно отвечает Бьёрн, пока его взгляд внимательно изучает меня, скользя по телу.

Закусив губу, я жду, что скажет дальше. У меня самой закончились слова.

– Значит, ты у нас, оказывается, принцесса… получается, в защите ненастоящего мужа больше не нуждаешься. И договор тебе ни к чему.

Его сухое «ненастоящий муж» бьёт меня наотмашь, как ударом.

Бьёрн делает, наконец, шаг ко мне. Обветренное лицо, тени усталости под глазами. Я не представляю, какой подвиг он совершил, добравшись сюда так быстро. И почему… говорит со мною сейчас так, будто мы чужие.

Неужели потому, что это так и есть? А остальное я себе всё придумала?

Ещё шаг. И ещё.

Запрокидываю лицо. Я уже успела забыть, какой он высокий. Хочется пальцами стереть с его тёмных бровей ледяную росу.

Но я не решаюсь даже пошевелиться.

Встречаю жёсткий с прищуром синий взгляд своим – растерянным. Когда Бьёрн роняет небрежно:

– Я тут побродил по стене, послушал, о чём трепалась местная охрана. Не просветишь – что это за слухи о скорой свадьбе наследницы престола с Белым волком Гримгоста? Говорят, счастливая невеста буквально онемела от восторга. И слова не сказала против.

Глава 25

Глава 25

Растерянно смотрю на Бьёрна, и теперь наконец-то до меня доходит, почему он так отстраненно говорит со мной.

Значит, вот как он всё понял…

Как же объяснить, какие слова найти? Тишина режет, будто ножом. А я стою и кусаю губы, пытаясь подобрать эти чёртовы слова.

Он ждёт и начинает терять терпение.

Набрав воздуху в грудь, как перед прыжком с обрыва, начинаю тихо. С самого главного.

– Да, я принцесса. Более того – единственная наследница королевы Гримгоста.

– Рад за тебя. Такая удача для нищей сироты из Долины.
– Говорит это, а сам смотрит такими глазами, что я ни за что не поверю, что рад на самом деле. – И поэтому ты решила остаться здесь?

– Нет! – восклицаю горячо.

Он приподнимает вопросительно бровь и ждёт продолжения. А мне снова – так сложно найти те самые, единственно верные слова, чтоб объяснить!

Почему все богатства затерянного города я готова променять на одну-единственную твою улыбку. Чтоб смотрел на меня как раньше. А не так, будто видишь впервые.