Невидимый муж

Снегова Анна

– Предупреждаю сразу – если заревёшь сейчас, я замолчу! – очень серьёзно предупредил Бьёрн. – Я и так с мыслями долго собирался, чтоб тебе это сказать. Я, знаешь ли, не очень по этой части.

– По какой? – улыбнулась я сквозь подступающие слёзы.

– Признаний и прочей чепухи, которую так любят девушки, - озабоченно проговорил муж, с опаской глядя на мои стремительно намокающие ресницы.

Огромным усилием воли я заставила слёзы остаться там, где им было место. Усиленно

подышала носом, и спазм прошёл.

– Прочему я? – вдруг сорвался с губ вопрос. Но раз спросив – о самом сокровенном, о чём не могла не думать, я не могла остановиться и, затаив дыхание, ждала ответа.

– Вот почему я так не люблю такие разговоры, - вздохнул муж. – Но ты же не отцепишься, пока не отвечу?

Я кивнула. Он страдальчески закатил глаза.

Но потом в синем взгляде мелькнули знакомые лукавые огни. И в ответ что-то ёкнуло внутри. Птичка снова трепыхнула крыльями… но на этот раз почему-то существенно ниже.

– А давай так. Пойдём туда, где удобнее будет разговаривать, и я тебе объясню.

Бьёрн аккуратно накрыл поднос с едой снова, и подтолкнул меня в сторону спальни.

Я решила, что умру от любопытства, если он не продолжит этот разговор, да и вообще, жёнам полагается быть послушными… так что вцепилась ему в руку и медленно покрываясь краской, пошла.

Постель в спальне была аккуратно заправлена чистым покрывалом, будто сотканным из нетронутого, только что выпавшего снега. Надо будет потом не забыть, обязательно сказать Фрейе спасибо.

Бьёрн скинул сапоги, с наслаждением и бесцеремонно зашвырнув их в дальний угол. Снял с пояса меч и бережно поставил у стены. Я как завороженная следила за этими манипуляциями. Окончательно гипнотизируя меня, длинные пальцы неспешно прошлись по застёжкам куртки. Она тоже отправилась в полёт куда-то в сторону, где у стены маячила изящная спинка прозрачно-ледяного кресла, в сиденье которого вплавлены были изнутри некогда живые цветы.

Дёрнул ворот рубашки, расстёгивая верхние пуговицы, потёр шею, с удовольствием разминая.

А потом с гибкой кошачьей грацией неспешно пошёл ко мне босиком через всю комнату. Я во все глаза следила за приближением огромного хищника, в глазах которого отчётливо читался звериный голод. Что он там говорил? Только пообкусывает? Прямо сейчас я сильно в этом сомневалось.

Всё же, следовало мне мужа сначала покормить.

Он уселся на край низкого ложа, тут же попортив труды Фрейи и смяв покрывало. Меня утащил к себе на колени и сграбастал в охапку, я не успела и пикнуть.

– Итак, на чём мы там остановились… - выдохнул мне в шею. Я несмело положила руки ему на плечи.

– Ты что-то важное хотел сказать, - тихонько напомнила я.

– Ну

да, - вздохнул Бьёрн, и поймал губами краешек моего уха.

Я закусила губу и обняла его за шею покрепче.

– Так вот, как бы тебе так объяснить, чтоб ты наконец-то мне поверила и перестала сомневаться. А то, по-моему, мне до старости лет придётся тебя заверять, что это не потому, что ты надела на меня чёртов браслет. И не по договору. И не для того, чтоб породниться с асами, будь они неладны.

Я улыбнулась смущённо.

Бьёрн оторвался от моего уха. Поднял голову и пристально посмотрел мне в глаза.

Синий взгляд открыто и честно ответил на мой.

– Сейчас будет не самая романтичная метафора. Но как есть. Я как будто плыл по своим делам… плыл и никого не трогал… а тут ты. И мой якорь зацепился за корягу. И больше не могу двигаться. И забыл, куда собирался.

Я фыркнула, сверкая на него снова увлажнившимися глазами.

– Да уж. Точно не самая романтичная.

Бьёрн улыбнулся той самой задорной мальчишеской улыбкой, которую я у него так обожала.

– Я предупреждал! – А потом вдруг снова посерьёзнел. – Может, тебе понравится другая.

Он помолчал, взвешивая слова.

– …Как будто недостающую часть себя нашёл. И уже не представляю, как жил раньше без неё.

Задумался снова на минуту, долго всматриваясь в моё лицо. Пока я, забыв дышать, ждала продолжения.

– Хм. Точно. Пожалуй, это подходит больше всего. Часть меня. Плачешь ты – а душа переворачивается у меня. Ударят тебя – а больно становится мне. Странно, да?

– Очень, - прошептала я. И потянулась к его губам.

Горячие мужские с готовностью встретили на полпути. Врёт он всё. Что не романтик. Я знала, что запомню каждое слово. Каждое слово сберегу в сердце и пронесу с собой всю жизнь.

Поцелуй затягивался – и затягивал меня в воронку, всё глубже, всё яростней.

Нетерпеливые пальцы сжали талию на мгновение, причинив боль, и снова отпустили – как будто Бьёрн дал эмоциям прорваться, а потом снова вспомнил, что я хрупкая и нежная, и со мной надо осторожно.

Ладони медленно двинулись выше.

Муж оторвался от моих губ ненадолго и дал перевести дух. Пока я судорожно пыталась вдохнуть хоть каплю раскалённого воздуха – и как это ещё не расплавились и не потекли стены башни Асвиндов, скажите на милость?! Я так уже, кажется… он лукаво приподнял тёмную бровь, и я снова напряглась. Рано я расслабилась! Хищник убаюкал внимание добычи и готовится к броску.

– А ещё из этого всего следует знаешь, что? – вкрадчиво проговорил муж, подтягивая к себе ближе.

Я нервно заёрзала у него на коленях.