Невидимый муж

Снегова Анна

Я поморщилась, ощутив на лице первые золотистые солнечные лучи, и проснулась. Вздохнула, повернув голову к тонкому льду, что затягивал выход на балкон. Вот и утро! Как назло, светило проснулось ярким, свежим и полным сил. В отличие от меня. По ощущениям – спала часа два-три, не больше.

Мозги еле шевелятся, руки-ноги так вообще, и я наконец-то поняла, как себя ощущают медведи, когда их разбудят посреди зимней спячки. Хочется кого-нибудь покусать.

А кстати! У меня же есть отличный объект на примете.

Я повернула голову в другую сторону…

и обнаружила пустоту на соседней подушке. Зато, прислушавшись, уловила в отдалении звуки текущей воды.

Кое-как села, борясь с головокружением, подоткнула простынку подмышки. Нахмурилась и принялась сверлить сонным взглядом стену напротив, как будто она была в чём-то виновата.

Мужественным усилием я поборола в себе первый порыв отправиться туда же, откуда доносился плеск. Всё же должен же быть у меня хоть какой-нибудь инстинкт самосохранения! Ну, по крайней мере остатки. Я ужасно покраснела и спрятала лицо в коленях, когда начала оживать память. И услужливо мне подкинула воспоминания о том, как я вчера сама напрашивалась на продолжение. Аж целых два раза. И с каким энтузиазмом отвечал муж на мои благие порывы.

Так что, пожалуй, если я попытаюсь прямо сейчас заявиться в купальню с невинной целью умыться, то меня умоют сразу всю. А бабуле придётся посылать за мной стражу прямо сюда. Потому что до вечера мы с Бьёрном из башни Асвиндов не выйдем точно. И ещё не факт, что до вечера этого дня.

Я закусила губу, подавила счастливую улыбку.

Потянулась до хруста.

Пора-а-а вставать!

Как бы сильно я не боялась наступающего дня. Вчера я преодолела намного более серьёзное для себя испытание. И теперь твёрдо намерена геройствовать и дальше. Пусть бабуля даже не надеется, что я стушуюсь пред её ястребиным взором!

В общем, я взяла себя в руки, бросила последний тоскливый взгляд на стену… за которой мой муж наверняка пока ещё не успел превратиться в Невидимку! И пользуясь случаем, можно было бы как следует рассмотреть при дневном свете…

А ну, стоять! Как тяжело быть, оказывается, замужней женщиной. Какие-то очень странные мысли без конца всё время в голову лезут. Я раньше много чего не понимала в жизни замужних. Сейчас же не могла понять только одного – как они вообще умудряются днём хозяйство вести и какими-то делами заниматься после того, как ночами супружеский долг отдают?! Этим героическим жёнам надо памятник ставить, не иначе!

Впрочем, может не у всех мужья такие изверги, как мой. А дают высыпаться.

Хоть бы Бьёрн никогда не менялся…

Я снова спрятала лицо в колени, потому что мысли в очередной раз потекли не в то русло.

А потом решительно отшвырнула простынку и, покачиваясь, как пьяный мишка, встала с постели.

Правда, тут же плюхнулась обратно, как подрубленная. Шутки шутками, а мои сетования на то, что я завтра не смогу на ногах стоять, больше не кажутся мне такими смешными. И как в таком состоянии в горы тащиться прикажете?!

Всё внутри саднит, ноет, тянет, сладко вздрагивает при каждом

движении и вовсю намекает на то, что идея с купальней всё-таки была намного лучше идеи куда-то там идти. А на бёдрах наливаются желтоватыми оттенками круглые пятнышки от чьих-то ненасытных пальцев…

Стоять, мысли, я сказала!

Я решительно влезла в мятое платье, которое кое-как нашлось в дальнем углу, потом битый час искала туфли. Моя бедная спина при каждом наклоне ругалась на меня за то, что во второй раз я надумала соблазнять мужа, лежа спиной на твёрдой стеночке ванны, а не в мягкой постельке.

Снова прислушалась к звукам за стеной. Сделала зарубку в памяти, что мой муж, оказывается, любит долгие банно-прачечные процедуры. Не то, чтобы я и раньше не подозревала, но до этого как-то всё время мы сбивались с них на другие цели.

В ожидании мужа я подошла к двери на балкон. Лёд послушно расступился передо мной.

Я вышла… и обомлела от красоты залитых рассветным солнцем горных хребтов.

Вечность и покой. Власть и мощь, пред которой человек – лишь пылинка. Они существовали до моего рождения, и будут существовать после. Хотелось просто молчать, смотреть на горы и напитываться их силой. Слушать неслышную музыку.

Я обхватила себя руками и так и сделала. На душу опустилось странное умиротворение.

Интересно, что принесёт мне этот день? Что изменится к моменту, когда уставшее светило пустится в обратный путь к своему ночному каменному ложу?

Наверное, нет смысла переживать. Я же всё равно не угадаю – столько вариантов в голове, а жизнь вечно придумывает такие хитросплетения судьбы, которых человеческий разум не способен даже предположить. Я уже не раз в этом убеждалась.

Как бы то ни было, в одном я была уверена точно.

Что бы ни ждало нас сегодня, я сделаю всё, чтобы этой ночью я так же, как и вчера, засыпала в объятиях своего мужа. Чтобы он так же, как вчера, ревниво держал меня в руках, и сонно дышал мне в волосы…

Я вдруг подумала, что только теперь по-настоящему начинаю понимать, что двигало моей матерью, когда она шла через горы с животом. Наверное, хотела защитить меня от чего-то. Ведь теперь, может быть впервые в жизни, у меня тоже есть, что защищать. Моя собственная семья.

Мой взгляд рассеянно скользил по чётким очертаниям горных хребтов.

Пока не наткнулся на угольно-чёрные скалы на самом краю окоёма.

Меня охватило странное чувство. Будто на сердце легла тень, как туча, закрывшая солнце.

Я ведь не была никогда прежде в горах! Почему же меня, дитя Долины, так тянет узнать, что за тайна скрыта там, на горизонте, где в ущелья, кажется, никогда не заглядывает солнечный свет? Хочется прямо сейчас обернуться птицей, встать на крыло и ринуться туда. Всё дальше и дальше, оставляя сизые горные хребты под собой…

Мне показалось на мгновение, что я и правда вылетела из собственного тела и ветер подхватил меня, понёс туда. Что я увижу, когда цель моя будет достигнута?