Невольница князя

Мун Эми

– Слишком добрая ты, Забавушка.

– Всех жалеешь.

– А тебя – никто.

И посмотрели так, будто она убогая какая-то!

Круто развернувшись, Забава пошла прочь от полянки. Да что это такое творится? Веды как будто нарочно худое про Властимира и других мужчин говорят. Зачем? Хотят, чтобы и она озлобилась?

Да, Забава по-прежнему винила князя в трусости, а еще страстно желала найти хорошего мужа и быть с ним счастливой назло Властимиру. Но чтобы возненавидеть его как самого страшного врага? Нет… Не могла. Видно, прав был Пересвет – дура она.

Дурой и останется.

Выбравшись на крутой склон, Забава вздохнула полной грудью. А потом еще и еще раз… Но легче не стало. Взгляд бездумно скользил по серым камням и тонул в черной, будто сама бездна, воде. Чудь несла собранные ведами плоты все дальше от Сварг-града, но не было в этом радости. Наоборот! С каждой верстой росла и тоска по милому.

А может, стоило ей, как Ярине, бороться за князя? Для начала признать за собой вину – она ведь и впрямь нарушила слово! А потом - Забава аж руки к груди прижала - потом окружить любимого самой трепетной заботой. Быть щедрее на ласковые слова, смело говорить о том, чего хочется. И не просить, а требовать всегда оставаться для него единственной!

Забава тяжело вздохнула.

Сладкие грезы! Но князьям богатые гаремы положены. Разве ж мужик от таких разносолов откажется? Когда можешь хоть каждую ночь новую девку пробовать, а то и нескольких разом.

– У-у-у! – вторил тягостным мыслям негромкий волчий вой.

И она б волчицей завыла, а потом…

– Ой! – всхлипнула, покачнувшись от нахлынувшей слабости.

Неужто… это Серый кричит, призывая князя спешить за беглянкой? И близехонько так, почти рядом!

Крепче стиснув платок, Забава обернулась. Заполошно глянула на плотную стену деревьев, потом на затянутое тучами небо: вот-вот буря начнется. Нельзя ждать, нужно спешить обратно к ведам – пусть спускают плоты на воду! Но сапожки накрепко завязли в снегу. Властимир к ней торопился - сердцем чуяла! А значит лгала ей знахарка. Не забыл князь свою наложницу. Ищет и скоро будет тут… А потом что? Увезет против воли? Снова под замок посадит?

Ветер подпихнул в спину, словно торопя сделать шаг. И Забава уже совсем было решилась, но рядом раздался треск. Обдирая бока о колючую лозу, на прогалину выскочил Серый. А следом за ним Властимир.

***

Властимир

Нашел! Любимую свою! Живую!

От пронзившего насквозь облегчения, Властимир чуть духа не лишился. Опершись рукой о дерево, вдавил ладонь в колючий ствол, но и боль не могла унять колотившегося пичугой сердца. А вслед за радостью и страх пришел.

Она ли? Может, жестокие грезы терзают голову? От усталости и отчаяния мерещится то, что желанно до судорог? И, не в силах вынести накатившего ужаса, Властимир бросился вперед. Сгреб свою любушку в охапку и прижал к груди так, что Забавушка аж запищала:

– Раз…давишь… Власти-мир…

Но даже если бы ему грозила лютая смерть, Властимир не смог бы отпустить свою ненаглядную.

– Забавушка моя, милая… любимая… - нашептывал как безумный.

Схватив ее лицо в ладони, осыпал поцелуями, а потом вновь тискал, как тряпичную куколку.

– ...Как

ты, сердце мое? Как ребенок наш? – гладил со всех боков и, не давая ответить, снова терзал губы.

Да, она это! Настоящая! Ее запах, ее взгляд, и губы все так же сладки! Чистый мед, ягодки наливные… А хмелят пуще прежнего! Аж земля под ногами закачалась, и вместо крови в жилах полыхнул огонь. Ни с одной женщиной так быть не может!

– Красавица моя, - застонал, прижимая белокурую головушку к своей груди. – Нашел…

Забава тихонько вздрогнула, но уже не рвалась прочь. Позволила обнять себя и, затихнув, слушала, как тяжко ворочается его сердце. А потом даже приобняла слегка. Властимир же без остановки осыпал Забавушку нежностями. Сам не помнил, что говорил, а только казалось – если замолкнет, то снова все пропадет.

Нет, такого он не вынесет! Живую нашел - живую в терем отведет.

– Нет!

Забава дёрнулась так отчаянно, что Властимир разжал руки. Немного совсем, но и этого хватило, чтобы взгляды их встретились. И сколько обиды плескалось в лазурно-зеленых омутах – словами не передать!

– Теперь там молодая княгиня! – крикнула Забавушка, снова отталкивая от себя.
– А я не стану делить тебя с другой!

Да и не придется! Однако Властимир и рта не успел раскрыть. Со всех сторон послышался шорох, а Серый, крутившийся рядом, прижался к его ногам и низко зарычал: гости явились! Сквозь стражу прошли!

И верно – из сумрака выступили какие-то старухи. Все в лохмотьях, тощие – в чем только душа держится? Но глаза их блестели злыми искрами. А пальцы крепко сжимали изогнутые клинки.

– Правду говоришь, Забавушка, - проскрипели в один голос. – Он выбор сделал, когда невесту в свою постель пригласил!

Вот же брехуньи старые! А Забава их слушает! Ну уж нет, время ему слово сказать. И, перехватив красавицу за плечи, Властимир зарычал не хуже лютоволка:

– Никакой невесты в моей постели не было! И других девок тоже!

***

Ветер взвыл, будто желая заглушить сказанное Властимиром, но сделать этого не смог. Забава тихонько охнула и в который раз ущипнула себя за руку – не мерещится ли? Чтобы сам князь, господин Северного царства, и столько времени на других не смотрел? Быть не может!

Однако веды почему-то замешкались. На их лицах мелькнуло удивление, а клинки дружно опустились у всех, кроме знахарки-травницы.

– Врешь, - зашипела старуха, - к себе девок в купальни таскал, точно знаю!

– И что? Как пришли, так и ушли – ни одной юбку не задрал!

– Зато жениться вздумал!

– И готов признать свою ошибку. Потому как только одна женщина мне нужна!
– стиснул Забаву крепче.

А она и не думала дергаться. От первого и до последнего мгновения творившееся тут, на заснеженном берегу Чуди, казалось чем-то… невозможным. Властимир нашел ее и говорит то, что ей хотелось слышать. Но старая веда не унималась, совершенно рассвирепев, подступала все ближе и грозила острым клинком.

– Нужна тебе, только пока в постели хороша! А случись что, так и другими не побрезгуешь!