Невыдуманные истории
Шрифт:
Уже на выходе мы заметили небольшой вольер — ясли. Там пищал однодневный
фазаненок.
— Куда вы деваете малышей?
— Раздаю. То в зоопарк, то в монастырь, то просто по знакомым. Экзотические птицы
потомством сильно не балуют. Так что проблем нет.
Проблем, конечно, нет, но так, на минуту: чтоб накормить всех питомцев, нужно встать в
пять утра и к десяти, дай бог, они все будут сыты. Правда, там и до обеда недалеко.
А Валентине нравится. Потому что — страсть!
Еженедельник
ШАМПАНСКОЕ В БОКАЛАХ НЕ ПОДАЕМ! Особенности национального обслуживания
По законам жанра в газетных текстах основную мысль положено выносить в первый абзац. Так, чтобы
читателю было понятно, о чем пойдет речь дальше. Я долго пыталась сформулировать эту самую МЫСЛЬ в
нескольких предложениях, но ничего подходящего на ум так и не пришло. Кроме одной-единственной фразы: «Я
ФИГЕЮ, ДОРОГАЯ РЕДАКЦИЯ!»
Студенческую подругу я встретила случайно. В центре города. Неглубоким вечером.
— Ленка! Потрясающе! Что ты здесь делаешь, ты же в Канаде?!
— Да на недельку заехала к маме. Вчера прилетела, еще не звонила никому, пойдем по
шампусику за встречу!
Выбирать место для «шампусика» не было времени. Заскочили в ближайшую кафешку «Т».
По пятизвездочной системе — твердые три с плюсом.
На небольшой летней площадке было три вида столиков и четыре — зонтиков. С зонтиками
просто — покосившиеся, зеленые, выцветшие и закрытые. Со столиками сложнее —
деревянные, но грязные; пластмассовые, но относительно чистые, и еще один стол, накрытый
скатертью, с табличкой «стол заказан». Мы уселись за пластмассовый.
Пока Ленка захлебывалась впечатлениями о северных оленях, которых она «блин-зараза, так и не увидела, а ужас как хотелось», я нервно косилась в сторону места дислокации
официанток. Они не шевелились.
Надо сказать, я в некотором смысле осуждаю эмиграцию. Мало-мальски осознанно и
аргументированно. Но скорее — это фишка. Среди множества знакомых, «безвременно
покинувших пределы нашей замечательной родины», у меня реноме закоренелого «совка».
Люблю, каюсь, провоцировать «гостей», бросаться словами типа «предательство» и заводить
бессмысленный спор о преимуществах общей исторической родины. Официантки плохо
иллюстрировали предстоящую беседу. Я пошла в атаку.
— Девушка!
— Вы — не мой столик! — на ходу бросила пробегавшая мимо «девушка».
Фраза очень
Ну как в такой ситуации доказывать преимущества? А? Я встала. Под уважительным
предлогом «попудрить носик» поплелась в сторону бара.
— Скажите, кто обслуживает во-о-он тот столик?
— Синицина, — равнодушно, но честно ответил молодой человек с табличкой
«администратор».
Табличка была изготовлена из «чистого золота» и так сияла на солнце, что мне пришлось
зажмуриться.
— Она на больничном? — поинтересовалась я.
— Нет, — все так же «равнодушно, но честно» ответил администратор.
Я помолчала в надежде, что человек с золотой табличкой заинтересуется тем, что я
интересуюсь Синициной. Ну, «обернется посмотреть, не обернулась ли она, чтоб посмотреть, не обернулся ли я». Он не обернулся. Просто жевал жвачку мне в лицо. Я решила не
сдаваться. И задать жесткий журналистский вопрос. В лоб!
— А где она?
— Работает! Присаживайтесь, сейчас подойдет.
Ответ исчерпывающий. На уточнения я не решилась. Хотя спросить «ГДЕ она работает?»
очень хотелось.
В течение последующих десяти минут я, автоматически кивая, слушала Ленкину болтовню
про Страну кленового листа. Слава Богу, она пока ничего не замечала. Я тупо пялилась на
одинокую баночку с зубочистками. Становилось стыдно за отечество. На пластиковой, в тон
столику, баночке зеленым по белому значилось: «Зубочистки одноразовые» (!). Скажите
пожалуйста, а что, есть варианты?!
Круче одноразовых зубочисток были только разрезанные пополам салфетки.
Нет, не так. Бережно разрезанные пополам салфетки, торчащие из пластмассовой в синий
горошек подставочки. Это важно — не нервно растерзанные с неровными краями, это да, это, конечно, кощунство, не спорю, а разрезанные ножницами (!). Я поняла, где работают
официантки! Точнее, чем они занимаются в «свободное» время. Они режут салфетки!
— Я вас слушаю!
Ленка нервно дернулась. За спиной стояла девушка лет четырнадцати с табличкой
«Юлианна» на груди.
— Синицина? — спросила я.
— Да, а что?
Тон фразы «да-а-что» добавил подростку лет пять, и я успокоилась. Назревающая тема
материала «работодатели тайно используют труд несовершеннолетних» улетучилась. Имя
официантки показалось мне интересным, и я уточнила отчество. Степановна.
— Скажите, Юлианна Степановна, а если мы заранее стол не заказывали, значит ли это, что мы
не можем рассчитывать на скатерть?
Сложноподчиненные предложения не входили в курс подготовки персонала. Госпожа