Незабытая: отчаянное сердце. Книга 2
Шрифт:
– Простите, позвольте узнать, а что не так было с теми грибами?
Девушка обернулась так резко, что я вздрогнула и остановилась. Только сейчас я заметила на ее лице детальные рисунки листьев различных деревьев. Она с подозрением оценила меня взглядом, а потом так резко приблизилась, что я едва ли не взвизгнула и поспешила укрыться за Сфинксом. Благо, он шел следом.
Нагонять меня эльфийка не стала. Она зыркнула на Сфинкса, недовольно уперла руки в бока и, склонившись в устрашение, спросила:
– Вы кто такие?
– О, уже
– Ралос, – выпалила я, стараясь придерживаться спонтанного плана, по которому беседу должна была вести именно я. – А это Ким, мой… друг… так что там… с грибами…
Эльфийка заметно смягчилась, выпрямилась, победоносно улыбнулась и заговорила так, словно на какой-то площади невиданного никем города стала рассказывать историю для увеселения. Или за плату. Я читала, что так иногда делали…
– А я – Шандри! Шандри Лесопыха – защитница грибов! Все они должны вернуться домой, в лес! – она резко наклонилась и приблизилась ко мне, будто хищник в прыжке. – А какое твое занятие?
Я снова поспешила укрыться за Сфинкса. На сей раз, Шандри не отставала и, склонившись, продолжала следовать за мной, будто что-то вынюхивая. Я уже была совсем не рада затее Сфинкса вообще связываться с этой полоумной, – вдруг она из Дома Черного Опала? Так мы – она ко мне, а я от нее, – совершили вокруг Сфинкса порядка двух кругов в тщетных попытках наладить разговор.
– Мое имя Ралос! – раз за разом повторяла я. – Хочу узнать, что с грибами…
– Ну-ка отдай, – внезапно заявила Шандри, остановилась и выставила ладонь.
– Ч-что?.. – не поняла я.
– Отдай, говорю!
– Что отдать?
– То, что у тебя в сумке лежит! – нахмурилась Шандри. – Ты разве не слышишь, как они просят о помощи?
Я посмотрела на Сфинкса с мольбой в глазах.
– С чего вдруг? – обратился он к ней суровым голосом. – Если ты не заметила, я твою шкуру спас от стражи. Продолжишь вести себя так в этом городе – быстро окажешься в темнице, и никого не будет волновать, взаправду грибы отравлены или нет.
– Это не имеет никакого значения! – топнула ногой Шандри. – Важны лишь грибы!
– Ты будто с неба свалилась, – закатил глаза Сфинкс, скрестив руки на груди и позволяя мне оставаться за его спиной и изредка выглядывать из надежного укрытия. – Ты вообще откуда?
Шандри снова встала в позу оратора и выдала:
– Оттуда пришла! – и указала в сторону главных ворот города Конраку.
– И зачем ты сюда пришла?
– Грибы спасать, скорее в лес, домой их возвращать! – деловито ответила она. – Гарт так сказал. Он, между прочим, большой гриб, отец всех грибов, лучше всё знает, так что отдавай их сюда! Нечего им быть ингредиентами для всякого этого вашего разного! Или ты… – Шандри округлила глаза и указала на меня посохом, вокруг которого заискрились светло-зеленые нити, – или ты убийца грибов?! Тогда ты поплатишься!
«Она серьезно?!» – опешила я, но не
– Вообще-то я тут гриб, – сказал Сфинкс таким уверенным голосом, каким сам себе называешь цвет молока.
– Э-э-э, – Шандри опустила посох и вздернула брови, – что? Ты гриб?
– И ты гриб, – не меняя тона голоса, продолжил Сфинкс.
– Ты меня запутал, – задумалась Шандри, почесав голову под шляпой неровным навершием своего посоха.
Пользуясь моментом, Сфинкс посмотрел на меня через плечо и извинился одним лишь выражением лица. Я незлобно нахмурилась, выдохнула и ответила возмущенно телепатически:
«Это просто сумасшедшая из леса!»
«О, так там таких много? Как и грибов-отцов?»
«Это грибниды! Раса такая, гуманоидная».
– Не стоит благодарности за спасение от темницы, гриб за гриб, как говорится, но в следующий раз, давай, сама, бывай, – скороговоркой выдал Сфинкс и быстрее, чем Шандри успела среагировать, увел меня к Велерусу, где уже ждала Гулльвейг со всей «коллекцией» наших кукол.
– Весело у вас, – хихикнула Ника, задорно подмигнув Сфинксу.
Тот успел лишь покачать головой и усмехнуться, когда заговорила Гулльвейг. Она, по всей видимости, еле дождалась общего сбора, чтобы разом рассказать всем о том, что успела узнать:
– Кукольник сказал, что игрушки эти сделал один мастер и это женщина, – Гулльвейг прижала к груди куклу Сайриса и протянула мне мою, которую тут же выхватил Сфинкс, не успела я рассмотреть ее поближе. – Она была у него, отдала ему полтора дня назад похожие куклы Зука, Бласа, Оливии и даже Тиелы, сказала, что собери он все – он разбогатеет, – продолжила Гулльвейг, не менее меня удивленная поведением Сфинкса, который, к слову, стал принюхиваться к моей кукле. – Он предлагал мне выкупить их все для коллекции, но я пока отказалась.
– Получается, тело Зука все-таки не успели забрать, хотя должны были, раз кукла его имеется. А вот охранник – жертва все-таки случайная, – постучала по подбородку я. – Думаю, и Бласа все равно бы убрали… Но Тиелу оставили живой. Не понимаю.
– Рано пока понимать, – буркнул Сфинкс, сведя брови, – лучше отдайте все наши куклы мне, для верности.
– Решил разбогатеть один? – спросил Велерус.
– Я уже давно негласно ваш казначей, так что, – пожал плечами Сфинкс.
Велерус глянул на меня вопросительно. Я без слов поняла, чего он хотел, и тихо проговорила:
– Никаких заклинаний на них нет, так что это просто игрушки.
– Женщину кукольник описал? – спросил Велерус Гулльвейг, передавая свою куклу Сфинксу последним.
– Очки, платок… – перечислила та. – Имени она не называла, но кукольник описывал ее умной, приятной, вежливой.
– Еще бы, он ведь товар оценивал, – покивал Сфинкс, закрывая свою сумку, полную наших кукол. Потом он в сторону раздосадовано проворчал, заводя пальцы в волосы, – который, к слову, странным образом ничем не пахнет.