Незабытая: отчаянное сердце. Книга 2
Шрифт:
Сказав об обеих находках остальным, я поспешила отвлечься, попросив Сфинкса помочь мне повернуть кровать. Поставив ее на бок, мы загородили ею половину окна, и я смогла осмотреть убитого, как оказалось, дварфа.
– Тело снова не пропало, – сказала я чуть громче обычного, чтобы услышали все.
Сразу после этой фразы рядом со мной на колени опустилась Гулльвейг. Я примерно понимала, что она намеревалась сделать, поэтому села рядом, чтобы начать и свое заклинание.
– Лицо на месте, но горло также перерезано, – констатировал Сфинкс, нависнув над нами.
Пока
Внезапно послышались шаги, но на их звучание Зук лишь довольно улыбнулся и, не поворачиваясь, спросил:
«Блас, ты достал то, что я тебя просил? – ответом была ничего хорошего не предвещающая тишина. – Блас? Это ты?»
Зук отложил жезл, обернулся, но получил удар в челюсть от Оллу. Затем я закашлялась, и видение оборвалось по той же самой причине, что и все до этого – жертву убили.
Прокашлялась, я все пересказала остальным.
– Жезла нигде не видно, – пожал плечами Сайрис.
– Забрали, как и всю остальную руду, – сконфузился Сфинкс. – А тело, видимо, не успели уже. Выходит, не так и много пособников у этого кукловода, если это не кража кого-то стороннего. С такими-то замками…
– Тут остался кусочек этой руды, – раздался голос Велеруса.
Когда я подняла голову, он протягивал мне небольшой, слегка ограненный камень в синеватом свечении под разноцветными нитями магии. Вот только они были связаны в узелки, и их течение было спокойным и плавным!
– Вижу, подавитель здесь все-таки был, – констатировала я, и взяла камушек себе, отдав дневник Зука Велерусу, как тому, кто был более сведущим в кузнечном деле. – Конкретно этот камушек полон энергии, в отличие от тех, что мы нашли в монстре при въезде к Конраку.
– А еще у горна было это, – сказал Велерус и продемонстрировал нам… куклу.
Она также предназначалась для руки, но была больше предыдущей: довольно прочная ткань серо-синего цвета и две темно-коричневые бусины вместо глаз, одну из которых прорезала сверкающая нить, а под второй значился вышитый фиолетовой нитью… дракон.
– На тебя похож, – сказал Сфинкс.
– Не нравится мне это, – нахмурился Велерус и убрал куклу к себе в сумку. – Нужно расспросить обо всем выжившую. Интересно, получала ли она такую же игрушку?..
В молчаливых размышлениях мы подошли к нужному нам дому ближе к полудню. Из окон с лестницы, по которой мы поднимались к Тиеле на третий ярус, была видна крепостная стена. А ведь, если подумать, из окон остальных таких белокаменных домов видно если не то же самое, то другие окна. Это казалось мне неуютным, как и узость помещения с заляпанными стенами.
Сориентировавшись
– Я уже рассказывала обо всем господам от Солнечной Тени.
– У вас что-то болит? Я слышу по голосу, – вдруг заволновалась Гулльвейг. – Вы обращались к лекарю? Я – жрица домена жизни, служу Богине Шамикаль. Я могла бы заодно помочь вам; исцелить оставшиеся от нападения раны или, хотя бы, снять боль.
Полминуты тишины казались знаком провальной попытки Гулльвейг сыграть в прорицательницу. Однако дверь все-таки отворилась. Я поспешила спрятать лицо, боясь напугать хозяйку дома тем, что оставило на моих глазах заклинание магии крови. Все члены моей стаи в этот же момент синхронно сняли капюшоны.
На пороге стояла миловидная, хрупкая, маленькая человеческая девушка с круглым лицом, большими зелеными глазами и собранными в косу светлыми волосами. Она не обладала магией, была одета в простое свободное платье из парчи с длинным рукавом и выглядела болезненно. Стало понятно, что Гулльвейг не играла, а правда поняла, что Тиеле нехорошо.
Представив каждого из нас выбранными для Конраку именами, Гулльвейг максимально миролюбиво и заботливо попросила разрешения зайти всем. Тиела устало оглядела нас, но все-таки согласилась. Она повернулась и медленно, слегка пошатываясь, направилась в свой дом, приглашая следовать за ней.
– Я работаю кухаркой в трактире «Двенадцать огров», – начала она, не дождавшись, пока мы зайдем все. – Это в северо-западной части нижнего квартала, близ крепостной стены. Там обычно не так много существ. – Тиела вздохнула, набираясь сил снова вспомнить произошедшее с ней событие. – Позавчера на улице перед самым домом меня ударили по голове. Я потеряла сознание, и очнулась там же, от боли. У лекарей я была, но ничего, кроме свежего шва на мне, они не нашли. Чтобы не перенапрягаться, мне позволили остаться дома на пару дней. – Услышав звук закрывающейся двери, Тиела повернулась и развела руками с виноватым видом. – Присаживайтесь, только, боюсь, места всем не хватит… Простите…
Пока Гулльвейг уверяла Тиелу, что все хорошо, и мы можем и постоять, я осмотрелась. Обставлен дом был скромно, но уютно. Он не отличался простором: зал, совмещенный с приспешней, да отдельная комнатка, по всей видимости, ложница. Одно окно выходило все также на крепостную стену, а второе – на окна соседнего дома. Каменные стены оставляли ощущение скованности. Старенький диван едва ли мог выдержать нас с Гулльвейг, потрепанное кресло и круглый столик у окна с начатой вышивкой, казалось, жили в три раза дольше самой Тиелы. А дырявый ковер, да стол, когда-то поломанный и неаккуратно собранный, отбили у меня всяческое желание заходить к кому-то еще. Мне становилось неприятно оттого, что все еще существовало такое расслоение, пусть даже за труд теперь платили…