Незабытая: отчаянное сердце. Книга 2
Шрифт:
Когда копии старца перестали обращать внимание на мой огонь, то разом кинулись на меня, и я покрыла огнем себя, причем быстрее, чем подумала об этом. После я ощутила боль по всему телу и поняла, что меня задело. Я закричала и в ту же секунду в стороны от всего моего тела полетели серые нити магии: разом дрогнуло пламя всех свечей, шатнулись копии, синхронно схватившись за уши, заскрипели стены хижины… Я с опаской посмотрела на своих, – их, слава лесу, не задело, – а после – на собственные руки, вспоминая, что в прошлый раз подобный крик сопровождался воспламенением тела. Сейчас все было в
Воспользовавшись всеобщим отвлечением, Велерус выхватил у отмеченного Гулльвейг старца бусы и кинул их мне. Он сопроводил свое действие окриком, и я успела среагировать и поймать магический предмет, к которому тянулись четыре хорошо замаскированные бесцветные ниточки в узелках. Как только я занесла руку, стремясь разорвать их, раздался хлопок, и мы снова оказались у двери перед стоящим по струнке старцем с занесенной за спину рукой. Второй он перебирал бусины. Выражение его лица оставалось неизменно сосредоточенным; он оценивающе осматривал каждого из нас.
Решив не дожидаться очередных выводов и дальнейших фокусов, в едином порыве мы ринулись вперед, на старца, чтобы напасть уже всем вместе. Однако в ту же секунду он сомкнул ладони и указал ими в нашу сторону. Под сплетаемыми фиолетовыми нитями поднялся самый настоящий ураганный ветер. Не трогая пламя свечей, он сдул всех нас к двери и продолжил прижимать сильным воздушным потоком.
Когда я сумела приоткрыть глаза, то увидела, как старец медленно намотал бусы на запястье, – бесцветные нити с них пропали. После он скинул с плеч халат, оставив его верхнюю часть болтаться на поясе. Все его сухое мускулистое тело оказалось избито рисунками самого разного холодного оружия, на манер того же Симона! Призвав серые нити магии, старец достал со спины два длинных изогнутых кинжала и крутанул один лезвием за спину.
– Что ж, а теперь последнее испытание! – сказал он и рванул к нам, начав крутиться вокруг своей оси так же, как и Симон в склепе.
Режущие удары причиняли сильную боль. Наши крики слились воедино. Я ощущала запах крови, успела услышать рык обращения Сфинкса, заметила, как по-иному закричала Гулльвейг и поняла, что пострадал Сайрис. Нужно было срочно что-то предпринять! Но для начала – возыметь возможность снова двигаться!
Бой боем, но сковывание ветром напомнило мне сеть, в которую я попалась в битве у повозок в самом начале своего путешествия по Бедфордии. Уцепившись за колыхнувшуюся злость, я усилием воли раздула ее в себе, словно пламя, напрягла ноги, взлетела и смогла-таки уйти из-под очередного удара меча, вместе с тем покинув область бушующего ветра. Старец мазнул по мне взглядом и не стал отвлекаться от расправы над моими друзьями.
Я оказалась за его спиной. Перед моими глазами Велерус пытался достать нашего противника мечом, Сайрис лежал бы на полу, но ветер буквально пригвоздил его к стене, Гулльвейг плакала и уже, можно сказать, была списана со счетов, а Сфинкс в облике волка с желтыми глазами царапал пол, пытаясь цапнуть старца. Все это вкупе со стойким запахом крови заклокотало за шрамом, и я взревела, направив в спину своего врага столб поддерживаемого мною золотого света. Он опалял старца и не наносил моим друзьям вреда, как мог бы в такой ситуации огонь. Хотя языки
– Отстань от них! – закричала я. – Оставь их в покое! Немедленно!
Старец повернул ко мне голову, и я заметила, как лиловые нити вокруг его глаз развеялись. Вместе с этим, прекратился и ветер. За последней рассеиваемой серой ниточкой Велерус накинулся на старца с гневным криком и оттолкнул его ото всех в середину комнаты, где со всей силы ударил кулаком по лицу. Следом за ними с разинутой пастью прыгнул Сфинкс и с яростным рыком вцепился старцу в бок. Опустившись на ноги, я мельком посмотрела на то, как Гулльвейг упала на колени возле Сайриса и без тени сомнений призвала над ним сразу и черные, и синие нити магии. После, убедившись, что Велерус и Сфинкс атакуют вместе, я все-таки пустила им на помощь огонь.
Выражение лица старца прорезала удовлетворенная ухмылка. Он закрыл глаза, и все мы разом снова очутились у двери: целыми, невредимыми и в сознании. Гулльвейг тут же крепко обняла Сайриса, поспешившего ответить ей, Сфинкс затряс головой, приходя в прежнего себя, Велерус проворчал что-то про «надоела эта магия»… Пока мы переглядывались, негласно убеждаясь, что каждый из нас в порядке, старец сел посередине комнаты, скрестив ноги и сомкнув пальцы рук, и сказал:
– Любой из вас действительно мог убить того человека и забрать у него статуэтку, я признаю вас, вы ее достойны. Присаживайтесь, поговорим.
Как бы все это не выглядело после всего того, что было, первым на такое приглашение среагировал Сфинкс. Я понимала, что он, таким образом, хотел отвлечь себя от превращения и остальных от расспросов переводом темы, и подошла второй, осторожно вглядываясь в старца на наличие еще какой-нибудь магии, но больше нигде не видела ее нитей. Все еще ощущая запах рута, я обернулась к Гулльвейг, Сайрису и Велерусу. Когда они подошли, и мы расселись перед старцем, он назвался Фентхаимом. Тогда я первой задала вопрос, пока остальные смотрели на этого странного человеческого старика кто внимательно, кто раздраженно, а кто – с опаской.
– Что делает эта статуэтка?
– Это артефакт, который я выдаю всем своим ученикам по завершению ими обучения, – пояснил Фентхаим, посмотрев на меня уже обычно. – Каждый из них впитывает и хранит в себе душу владельца при его смерти.
Так вот, почему оливковые нити магии от статуэтки связаны в узелки, в отличие от аналогичных вокруг глаз змеи – желтых топазов. Выходит, они тоже какой-то артефакт, но пока… пустой?..
– Кто вы такой? – осторожно спросила Гулльвейг, и мне пришлось на время прекратить думать, чтобы не упустить ничего важного.
– Я всего лишь человек, – ответил Фентхаим. – Наставник, не принимающий ничьей стороны. Каждый, кому является моя хижина вместе со мной, достоин получить от меня необходимые ему знания, если захочет того. Но нужно иметь в виду, что на это может уйти много времени.
– Сколько? – спросил вдруг Велерус.
– От полугода до бесконечности.
– Боюсь, у нас нет столько времени…
– И кто решает, кому достойно явиться? – я прищурилась.
– Это решается судьбой, – пояснил Фентхаим.