Незавершенная месть. Среди безумия

Уинспир Жаклин

Позднее, уже в постели, не давая сну обуять себя, Мейси проигрывала в уме события дня. Очень это поучительно – наблюдать, как кристаллизуются отдельные эпизоды. Сначала Сандермир в алкогольном угаре, не ведающий, что творит. Затем Бьюла, бросающая в поле серебряные часы, талисман Мейси, бесценную для нее реликвию. И мрачное предупреждение: «Эти часы пахнут смертью. В них слишком много боли, нельзя такую вещь у сердца носить».

Наконец Мейси отогнала все образы, чтобы спокойно заснуть. Последним в памяти явился Саймон – инвалидное кресло, синий больничный халат. Однажды Мейси обняла Саймона за

плечи, так что его темя прижалось к ее шее. И шрамы, полученные в один день и в один миг, наложились друг на друга.

Глава 13

Битти Драммонд, одетая строго – в серо-голубую юбку, белую блузку и черные туфли, достаточно изящные для города, но и достаточно удобные для выезда в сельскую местность «на задание», – сошла с подножки поезда. Жакет у нее был из той же ткани, что и юбка, обе застежки на коричневом портфеле сломались, и кожаный клапан находился почти в свободном полете. Увидев Мейси, Битти взяла портфель в левую руку, на сгиб левого локтя перебросила жакет, чтобы правую руку протянуть для приветствия.

– Здравствуйте, мисс Доббс.

– Здравствуйте.

После рукопожатия женщины пошли к автомобилю. Пока Мейси открывала дверцу пассажирского сиденья, Битти Драммонд щурилась на солнце.

– Можно я буду называть вас просто по имени? Мы ведь над одним делом работаем.

Мейси дождалась, пока Битти усядется.

– Конечно, можно, Битти. Только знаете что? – (В представлении Мейси, настала пора прочертить границу между частным расследованием и журналистской деятельностью.) – Я вам благодарна за информацию; я, разумеется, сдержу слово – о результатах изысканий, могущих дать вам искомую сенсацию, вы будете осведомлены первой, но ассистент у меня уже имеется, и второй мне не нужен.

Битти ничуть не смутилась:

– А я смотрю – вашего ассистента поблизости нет, вот и подумала, что вам не повредит помощь. Вы ведь не можете сама всюду рыскать.

Мейси тряхнула головой:

– На самом деле он как раз поблизости. Я обнаружила, что эффективнее всего мне работается в одиночку. Или, вернее сказать, когда мой ассистент, мною же и озадаченный, делает свою работу отдельно от меня.

Мейси выдержала паузу, чтобы слова возымели эффект.

– И хотя сейчас я ищу информацию о событиях, которые и вас занимали в свое время, я бы пока воздержалась от термина «дело». Или, по крайней мере, не придавала бы этому термину смысл, который придаете вы.

– Будь по-вашему. Вы – словно ищейка, которая идет по следу, я же просто хочу оказаться на месте, когда вы разоблачите виновного.

– Значит, вы хотите, чтобы мои действия были эффективными. В таком случае вам лучше сразу после беседы вернуться в Мейдстоун и позволить мне спокойно заняться моей работой. Не беспокойтесь – я сдержу обещание.

Битти Драммонд уставилась на свои руки, затем принялась открывать портфель.

– Понимали бы вы, Мейси, как мне опротивели и этот город, и эта редакция. Как мне необходимо профессиональное признание, как надоело освещать школьные утренники.

– Я все прекрасно понимаю, Битти. Клянусь, вы получите материал для сенсации.

Битти кивнула:

– Где будем беседовать?

Мейси завела двигатель, медленно поехала прочь от станции, вырулила

на проселок, остановилась. Достала из-за сиденья плед и сумку с термосом и двумя кружками.

– Давайте-ка выпьем чаю.

Женщины расположились так, чтобы видеть поля в рамке живых изгородей и поросшие лесом холмы – отличительную черту кентского пейзажа. Разлив чай по кружкам, они стали обсуждать результаты изысканий Битти.

– Вот список домов, пострадавших от пожаров. Всего их семь. Должно быть еще как минимум три, но про них я не нашла подробностей. Сами видите: пожары происходили всегда в один и тот же день. Здесь и владельцы собственности указаны; правда, я привожу только имена хозяина и его супруги, без упоминания остальных домочадцев. С одним исключением.

– Что за исключение?

Не выпуская из рук дымящейся кружки, Битти подалась ближе к Мейси:

– Филлис Мэнселл, в замужестве – Филлис Уилер. Она и ее супруг живут с ее родителями, хотя у них у самих двое детей, а теперь, насколько я понимаю, родился третий – когда я в последний раз ездила в деревню, Филлис была на сносях. Так вот, эта Филлис считалась лучшей подругой Анны Мартин – девушки, которая погибла при налете «цеппелина».

– Откуда сведения?

– От верблюда, – фыркнула Битти. – Этак вот бегаешь, вопросы задаешь – все, чтобы облегчить дело для частного детектива, с которым меня судьба свела.

Мейси вскинула бровь, улыбнулась. Комментарий был, конечно, из категории колкостей, а не горьких упреков.

– Спасибо. Я очень ценю вашу работу, Битти. Что-нибудь еще о семье Мартин известно? Долго они жили в Геронсдине?

– Несколько лет. Переехали в Кент из Лондона, когда у Анны начались проблемы с легкими. Думали, если увезти девочку подальше от пресловутого смога, она поправится. Ну да вы и сами слышали: «Все на природу! Ударим по смогу сенной лихорадкой!»

Битти переиначила слоган недавней правительственной кампании, развернутой с целью возбудить у людей интерес к пешим прогулкам, способствующим укреплению здоровья. Но Мейси заинтересовало другое – Битти спародировала не только слоган, но и некий акцент, произнесла фразу, грассируя и удлиняя гласные.

– Почему вы так говорите?

– Потому что Мартины – голландцы.

– Голландцы?

– Да. Они были гражданами Британии всего лишь в первом поколении.

– Значит, фамилия изначально звучала как Маартен. – Мейси чуть прищурилась, словно имя было написано на каком-то далеком объекте и она пыталась разобрать буквы. – Так вот откуда взялась Беттина. А Джейкоб, стало быть, вовсе не Джейкоб, а Якоб.

– Еще был Виллем.

– Да, конечно.

Мейси вспоминала слова дворецкого, Картера, – как миссис Кроуфорд всегда заказывала у геронсдинского пекаря хлеб и пироги, потому что лучше никто не пек в округе. Однако Картер не упомянул, что семья Мартин была из Голландии.

– Вы думаете, Битти, что Мартины говорили с сильным акцентом?

– Я ничего не думаю – так, импровизирую. Наверное, дома они использовали голландский язык. Знаете, у меня была подруга-голландка, так вот, она знала пять языков, если не все шесть. Любила путешествовать и как-то сказала мне: «Моего языка никто не знает, вот и пришлось выучить чужие – иначе меня не поймут».