Неземная
Шрифт:
– Это ты, - сказал он хрипло.
– Это я, - ответила я. – Я здесь.
– Клара!
Я моргнула. Первое, что я увидела, - рука Джеффри на руле «Приуса». Моя стопа все еще легко давила на газ. Машина медленно съезжала на обочину дороги.
– Прости…- выдохнула я и немедленно припарковалась. – Джеффри, мне так жаль.
– Все нормально, - прошептал он. – Снова видение, да?
– Да.
– Ты же не можешь контролировать, когда им случаться.
– Да, но не хотелось бы, чтобы они происходили тогда, когда могут убить меня. Что, если бы мы врезались? Немного слишком
– Но ведь не врезались, - говорит он. – Я был здесь.
– Слава Богу.
Он озорно улыбнулся. – То есть это значит, что я везу нас всю оставшуюся дорогу?
Когда я рассказала маме, что видения вернулись, она снова начала говорить о том, что мне пора учиться летать, используя при этом слово «тренировки» так часто, что наш дом, казалось, превратился в лагерь для новобранцев. Всю зиму у нее было меланхоличное настроение, она проводила почти все время в своем кабинете за закрытыми дверями, пила чай, завернувшись в стеганое одеяло. Каждый раз, когда я стучалась к ней или высовывала свою голову, она награждала меня напряженным взглядом, будто не хотела, чтобы ее беспокоили. И, честно говоря, я избегала ее с момента моей первой встречей с Анжелой, когда стало ясно, что мама намеренно держала меня в неведении. Я провела множество дней в «Розовой подвязке» с Анжелой, которая маме не нравилась, но поскольку технически наши встречи были связаны с учебой (мы работали над нашим проектом по королеве Елизавете), она не могла их запретить. А выходные я проводила на лыжных склонах. Которые, как я доказывала, были связаны с Кристианом, а значит и предназначением. Так что, технически, это можно рассматривать как тренировки, верно?
Венди использовала теплую погоду, как возможность убедить меня научиться ездить верхом. Так что в итоге я обнаружила себя сидящей на спине черно-белой кобылы Сесси. Венди сказала, что Сесси – хорошая лошадь для новичка, потому что ей почти тридцать лет и она ничуть не строптивая. Неплохо, хотя я и так чувствовала себя вполне комфортно в седле, будто ездила верхом всю свою жизнь.
– Ты правда здорово справляешься, - говорила Венди, наблюдая за мной с ограды, пока я медленно объезжала на лошади вокруг пастбища. – Ты прирожденная наездница.
Сесси подняла уши. Вдали я увидела двух мужчин верхом, галопирующих перед большим красным амбаром в конце поля. Звук их смеха плыл к нам через все пастбище.
– Это папа и Такер, - сказала Венди. – Скоро будет готов ужин. Лучше завести Сесси внутрь.
Я осторожно пришпорила Сесси и направила ее к амбару.
– Привет! – поприветствовал меня мистер Эвери, когда мы подъехали ближе. – Хорошо справляешься.
– Спасибо. Я Клара.
– Я знаю, - ответил мистер Эвери. Он выглядел совсем как Такер.- Венди уже несколько месяцев безостановочно говорит о тебе, – он ухмыльнулся, что сделало его еще больше похожим на Такера.
– Папа, - пробормотала Венди. Она подошла к лошади и погладила ее морду.
– О Господи, – рассмеялся Такер.
– Ты катаешься на старой Сесси.
Я пообещала себе, что сегодня буду вести себя с Такером нормально, ради блага Венди, не важно, что бы он не сказал мне. Никаких грубых
– Мне она нравится, - я наклонилась вперед и погладила шею Сесси.
– На эту лошадь мы сажаем маленьких детей.
– Такер, заткнись, - говорит Венди.
– Но это правда. Она не скакала быстрее, чем улитка вот уже пять лет. Сидеть на ней все равно, что сидеть в кресле.
Что ж, мы покажем ему.
– Хорошая девочка, - говорю я Сесси, очень тихо, на ангельском. Ее уши поворачиваются, чтобы услышать мой голос. – Беги, - шепчу я.
Я удивлена, как быстро она послушалась. Через несколько секунд мы уже мчимся галопом, направляясь к дальнему краю пастбища. На мгновения весь остальной мир замедляется. Горы на заднем плане мерцают персиково-желтым светом заходящего солнца. Я наслаждаюсь холодным весенним воздухом, ласкающим мою кожу, сильной запыленной лошадью подо мной, ее ногами, вытягивающимися вперед, звуками ее вдохов и выдохов, пахнущим сеном дыханием. Это чудесно.
Затем порыв ветра бросает волосы мне в лицо, и на какое-то пугающее мгновение я ничего не вижу, и все происходит слишком быстро. Я представляю, как лошадь сбрасывает меня, и я приземляюсь лицом в кучу навоза. А Такер сгибается от смеха. Я решительно встряхиваю голову, и волосы больше не закрывают глаза. Мое дыхание прерывается. Перед нами изгородь, а Сесси не показывает никаких признаков того, что собирается остановиться.
– Ты можешь перепрыгнуть через нее? – спрашиваю я Сесси, все еще шепотом. Она ведь довольно старая лошадь.
Я чувствую, как она напрягается подо мной. Я произношу краткую молитву и наклоняюсь к ее шее. И вот мы в воздухе, чуть не задев ограду. Мы приземляемся с такой силой, что мои зубы больно клацают друг о друга. Я разворачиваю лошадь к амбару, чуть натягивая поводья, чтобы притормозить ее. Я подъезжаю к Такеру, Венди и мистеру Эвери, которые смотрят на меня, раскрыв рты.
Вот здесь и пригодиться мое лучшее поведение.
– Тпру, - я натягиваю поводья, пока Сесси не останавливается.
– Ради всего святого! – выдыхает Венди. – Что это было?
– Я не знаю, – я выдавливаю смешок. – Думаю, главным образом, это идея Сесси.
– Это было волшебно!
– Думаю, в ней еще есть немного огня, даже после стольких лет, - я триумфально смотрю на Такера. И в первый раз ему нечего ответить.
– Что-то в ней действительно есть, - говорит мистер Эвери. – Я и не знал, что наша старушка способна на такое.
– Как долго ты катаешься верхом? – спрашивает Такер.
– Это ее первый раз, правда здорово? – говорит Венди. – Она прирожденная наездница.
– Верно, - отвечает Такер, твердо встречая мой взгляд. – Прирожденная.
– Так ты еще не пригласила Джейсона Ловетта на танцы? – спрашиваю я Венди, когда через несколько минут мы отводим Сесси в амбар.
Она немедленно становится цвета морковки. – Это танцы, - говорит она обманчиво невозмутимым голосом. – Он должен пригласить меня, разве нет?
– Все знают, что он застенчивый. Он, вероятно, поражен твоей потрясающей красотой. Так что ты должна пригласить его.