Нежданно-негаданно
Шрифт:
— Я настаивала, чтобы Данте осмотрел врач, — пробормотала Ферн, — но он просто взбесился и заставил меня пообещать, что я ничего не скажу вам.
— И теперь он собирается ехать один, — простонала Хоуп. — Пожалуйста, Ферн, поезжайте с ним.
— Но что я могу сделать? Я же не медсестра.
— Нет, но если вы заметите что-то тревожащее, то не отмахнетесь, как поступит человек посторонний. Вы можете позвать на помощь и даже спасти ему жизнь. Или попытайтесь убедить его, что он не должен так растрачивать
— Данте не станет меня слушать, — возразила Ферн. — Он, вероятно, сразу же заподозрит заговор.
— Он сам пригласил вас поехать с ним, поэтому все покажется ему естественным. Пожалуйста. Умоляю вас.
Ферн приняла решение быстро. Женщина, которая пришла ей на выручку и ничего не попросила взамен, теперь умоляет о помощи.
— Конечно, я сделаю это, — сказала она. — Расскажите мне все, что знаете об этом заболевании.
Вместо ответа, Хоуп бросилась Ферн на шею. Тони был более сдержан, но положил руку ей на плечо и легонько сжал.
А сама Ферн дрожала, спрашивая себя, на что же она согласилась.
Глава 6
Какой-то звук, донесшийся из дома, заставил их вздрогнуть, но это был всего лишь Примо, который пришел пожелать им спокойной ночи перед тем, как они с Олимпией уедут домой. Ферн воспользовалась возможностью и ускользнула в сад. Ей необходимо было успокоиться.
В душе у нее царил полнейший хаос, и хотелось закричать во весь голос, что этого не может быть. Такого не должно быть, ибо, если это правда, она не вынесет.
Она мечтала узнать тайну Данте и вот узнала: он, возможно, умирает. В любую минуту дня или ночи ему грозит потеря сознания. С этим фактом он живет, отказываясь признать его и даже смеясь над ним. Это квикстеп, который он танцует с судьбой.
Теперь она понимает, почему Данте вернулся в горящее здание, когда любой разумный человек воздержался бы от этого. В душе он кричал: «Ну давайте, делайте свое черное дело!» — тем демонам, которые преследуют его.
Если бы в тот день он погиб, то назвал бы это благословением по сравнению с будущим, которого страшился. Данте Ринуччи не желает стать впавшим в детство инвалидом, вызывающим жалость. Дабы избежать этого, он готов на все, даже войти в огонь.
Вот почему он предпочитает необременительные отношения. Он не позволяет себе влюбиться и не допустит того, чтобы женщина полюбила его.
«Но Данте просчитался», — в отчаянии думала Ферн. Известие о том, что ему грозит опасность, вызвало бурю эмоций в ее душе. Отрицай не отрицай, но боль, которую она испытывает при мысли, что он в любой момент может умереть, разрывала ей сердце.
«Беги! — велел ей внутренний голос. — Забудь о своем обещании».
— Я не могу, — прошептала Ферн, прислонившись к дереву.
Уехать — значит бросить Данте, оставив его один на
— Нет, — пробормотала она. — Нет, нет, нет!
Внезапно Ферн поняла, что не в силах сдержать обещание, данное Хоуп. Она сошла с ума, сказав «да», и еще есть время все исправить. Надо сейчас же вернуться и…
— Вот ты где, — послышался голос Данте. — Почему прячешься?
Она обернулась. Данте шел к ней. Он явно только что встал с постели.
— Я вышла подышать воздухом, — ответила Ферн. — Здесь так чудесно ночью.
— Да, красота, верно?
Он вопросительно взглянул на нее:
— У тебя все хорошо?
— Конечно, — поспешно ответила она. — А ты как? Как голова?
— С моей головой все в порядке. Почему ты спрашиваешь?
— Когда ты рано ушел спать, Хоуп подумала…
— Хоуп всегда слишком опекает меня.
Не стоило ей затрагивать опасную тему. Это ошибка, и впредь следует быть осторожнее.
— Нельзя винить ее за то, что она беспокоится, — заметила Ферн. — Кстати, а почему ты рано улегся в постель? Какая планета сошла со своей орбиты?
— Наверное, все еще сказывается то, что я надышался дымом. Даже я не супермен.
— Вот это признание! — весело воскликнула Ферн. Ей безумно хотелось взять его лицо в ладони, нежно поцеловать и умолять заботиться о себе. Но подобное под запретом. Если она останется, ей придется следить за каждым своим словом, обманывать Данте, тайком присматривать за ним и защищать его. Чем скорее она освободится от своих обязательств, тем лучше.
— Данте, — неловко начала она, — мне надо тебе кое-что…
— Ты и днем пыталась мне что-то сказать, верно? А я, как всегда, был слишком занят собой. Ну, говори.
Ферн уже открыла рот, однако появилось благословенное спасение в лице Матти, сынишки Раггьеро. Малыш бежал по саду так быстро, как только позволяли его коротенькие ножки. Сзади послышался голос Раггьеро, зовущий Матти, но тот не слушался.
— Я точно так же убегал перед сном, — усмехнулся Данте. — Но противные, всегда портящие удовольствие взрослые ловили меня.
Он схватил Матти и, смеясь, подбросил высоко в воздух:
— Попался! Нет, не пинай меня. Мне знакомы твои чувства, но пора спать.
— Спать пора уже давным-давно, — подхватил запыхавшийся Раггьеро, подбежав к ним. — Полли заглянула в детскую, а он взял и удрал.
— Родители могут быть ужасными занудами, — поделился Данте с малышом. — Но иногда приходится им потакать.
Матти неохотно кивнул. Данте улыбнулся и передал мальчика отцу.
— А ты знаешь, как с ним разговаривать, — заметил Раггьеро. Затем, испугавшись, что его сочтут сентиментальным, добавил: — Полагаю, это потому, что ты сам большой ребенок, а?