Нежная птаха для мрачного колдуна

Шум Марго

Жиль не могла просить друга проводить ее к священным камням. Сама она там ни разу не была, и сейчас чувствовала страх. Давным-давно она слышала рассказы тети о том, как та провожала дух мамы. Зуи рассказывала так, что у Жиль на голове неизменно шевелились от ужаса волосы. И сейчас ей предстояло отправиться в место, которое считала едва ли не самым страшным на земле.

– Пойдем, - взял ее Монила за руку и повел через город. Жиль была ему так благодарна, что не бросил после всего, аж на глаза навернулись слезы.

Город уже спал. Редко

в каких домах светились окна.

– Тебя не хватятся?
– спросила Жиль.

– Мама знает, где я, - ответил Монила, и больше Жиль не заговаривала на эту тему.

Священные камни начинались сразу за городом. От долины их отделяла узенькая речушка с перекинутым через нее шатким деревянным мостком. Жиль уже потряхивало в священном трепете, когда ступала по скрипящим доскам. И если бы не Монила, не известно, хватило бы у нее смелости довести дело до конца.

Стоило им только ступить на камни, как те вдруг засветились. И Жиль чуть не выронила горшок, когда даже через толстый слой запеченной глины засветился прах тети. Все это время Монила крепко держал ее за руку. А когда рука Жиль, что вцепилась в горшок, задрожала, друг отобрал у нее тот.

– Давай закончим побыстрее, - проговорил он, и по голосу Жиль поняла, что и ему не менее страшно.

Стоило Мониле только снять крышку, как сразу же поднялся ветер. Но то был какой-то странный ветер. Он свистел и завывал, но не касался Монилы и Жиль. Мощная струя его ударила в горшок, выдувая прах, подхватывая тот и унося на середину поля. Сам же горшок выпал из рук Монилы, хоть тот и держал его крепко. От удара о камни горшок разлетелся мелкими осколками, и тут же те истлели на глазах парня с девушкой.

– Кажется, все, - прошептал Монила, когда ветер стих, и камни потухли.
– Пошли?

Обратно они почти бежали, мечтая поскорее оказаться как можно дальше от священных камней. Лишь возле ратуши остановились, чтобы отдышаться. Жиль поблагодарила Монилу за все и в который раз отказалась идти к нему. В конце концов, у нее есть дом. А еще за сегодняшний день она настолько устала, что забыла обо всех страхах. Хотелось коснуться подушки и уснуть. А завтра она подумает, как жить дальше.

***

Модир видел, как лоточница вошла во двор, как заперла за собой хлипкую дверь. Она так устала, что не замечала ничего вокруг. Можно было и не прятаться. Но все же он выждал какое-то время, прежде чем отправиться следом.

Калитка не заскрипела по его воле, и справиться с примитивным замком на двери получилось в два счета.

Даже в темноте, едва разбавляемой скупым лунным светом, в глаза бросился бардак повсюду. Бедность, убогость, что не скроешь чистотой и порядком. Смотреть на все это было настолько противно, что Модир поспешил в спальню девушки, уже не заботясь о соблюдении тишины.

Жиль спала поверх одеяла. Видно, добрела до кровати и упала на ту, не раздеваясь. Лицо девушки выделялось бледным пятном, а волосы разметались по подушке и поблескивали золотом в лунном свете. Очень

красивые волосы. Пожалуй, красивее Модир еще не встречал. Он даже не выдержал и пропустил прядь сквозь пальцы, чтоб только ощутить их шелковистость.

Но он ошибся, уснула она не сразу. Под рукой лоточницы Модир разглядел то ли тетрадь, то ли книжку какую. Та была раскрыта, и на одной половине покоилась голова Жиль. Достать книгу Модир не рискнул, а вот разобрать запись вдруг захотелось. Должно быть, это глупый девичий дневник, которому эта птаха доверяет все свои тайны. Ну и что же она доверила тому перед сном?

«Как же страшно! Я наивно полагала, что усталость сильнее страха. Но нет. Повсюду мерещится тетя. А когда закрываю глаза, вижу этих нечастных замученных птиц. Как не сойти с ума?..»

Это все, что получилось прочитать. Остальную часть скрывали волосы девушки. Но Модиру хватило, чтоб ненадолго но крепко задуматься.

Не перегнул ли он палку? Не слишком ли много для ее хрупкой душевной организации? Но и медлить он не может. Она идеально подходит для всего, что задумано уже давно и только ждет воплощения.

Модир хмуро оглядел комнату. Нужно провести ритуал очищения, чтоб немного успокоить душевные терзания этой лоточницы. И начать он решил с нее.

С губ мужчины срывались едва различимые в тишине заклинания. Ладони его светились, когда он водил теми над спящей Жиль, а потом обходил по периметру спальню и большую комнату, где все еще витал запах наркотической травки.

После дома настал черед огорода. Верный друг лоточницы, который так не понравился Модиру, подчистил курятник. Тут он молодец, конечно. Но если будет путаться под ногами и мешать ему, то придется принять меры.

Особое внимание Модир уделил месту возле крыльца, что было буквально отравлено покойницей. Тут не надо обладать его восприимчивостью, чтоб поддаться влиянию гнилой ауры.

Когда с очищением было покончено, Модир вернулся в девичью спальню.

Жиль что-то сонно пробормотала, когда он переворачивал ее на спину. Открыла глаза, не понимая еще, что именно заставило ее пробудиться. И именно этот момент, между сном и явью, поймал управляющий.

– Смотри мне в глаза, - навис он над лицом девушки, приковывая к себе ее взгляд, из которого быстро улетучивались все мысли.
– Завтра ты займешься поисками работы. За советом отправишься к директору школы...

Сегодня он подготовил почву - побеседовал с господином Адисом, прикинувшись хорошим знакомым Жиль, что печется о ее будущем. Директор оказался очень восприимчивым для внушения, и Модир не сомневался, что тот все сделает как нужно. Ну а завтра... Завтра лоточницу ждет новое потрясение. И на этот раз не по его вине или воле. Подтверждение тому Модир получил в ратуше. Остается надеяться, что того запаса прочности, что внушил ей сейчас, хватит на какое-то время. Ему она нужна при уме и памяти. А если горе сломит ее, то и планам Модира не судьба будет осуществиться.