Нежнее неба

Минаев Николай Николаевич

«Насквозь пронзают иглы стужи…»

Насквозь пронзают иглы стужи, И ветер в исступленьи злом Сдавил нагие ветки туже Нерасплетаемым узлом. Холодный дождь жесток и жёсток, Он воздух наискось сечет, И дрогнет шалый перекресток, Давно забыв ударам счет. И солнцу скрученному в тучах Упорства их не одолеть, Не разогнать громад летучих, Взнеся пылающую плеть. Дорога тяжела и взрыта, И мглистой ночью по краям Роятся звездами корыта Водой наполнившихся ям. 1920

«Как

ненужны слова…»

Как ненужны слова Перед блеском заката!.. Вдоль дороги у ската Серебрится трава; Глубока синева И на ней розовата Тучка виснет как вата, Проплывая едва. Меркнет палевый след, Отцветая и тая, Блекнет даль золотая, Гаснет розовый свет; Вот и дня уже нет, Мгла нависла густая… Не раскрою уста я, Не промолвлю ответ!.. 1920

«Пускай мороз поутру злится…»

Пускай мороз поутру злится И яростны его щипки, И у прохожих скрыты лица В поднятые воротники. Пускай февральский ветер едок И колет горстью вьюжных жал, Я знаю, это напоследок: Он от предчувствий задрожал. Недаром чуткие капели, Родившись в полдень от лучей, Сегодня о весне запели Настойчивее и звончей. И облака сквозят недаром Как тюлевые рукава, И скрыта предвесенним паром На горизонте синева. Как ни крепи, зима, ты силы, Каким морозом ни грози, Уже всему в природе милы К весне влекущие стези. 1920

«Слова любви что легкий шелест града…»

Слова любви что легкий шелест града, Их назначенье зной охолодить, И самая блаженная отрада Из уст им путь устами преградить. Расцвет души не каждый час возможен, Цветов любви словами не дави, Чем меч острей, тем ржавей облик ножен, Чем меньше слов, тем более любви!.. 1920

«Я проводил сегодня день улыбкой…»

Я проводил сегодня день улыбкой, В мою печаль он вплел еще звено, И вот душе взволнованной и зыбкой На краткий миг раскрыться суждено. Мне небеса светло проголубели, И наяву держала Муза речь, О том, что дар мне данный с колыбели Я обречен от пошлости беречь. Не мне кадить минутному кумиру И возлагать фальшивые цветы К его ногам и петь о славе миру Во имя мишуры и суеты. 1921 г. 28 января. Пятница. Москва

«Ах, в дуновеньи ли, в привете ли…»

Ах, в дуновеньи ли, в привете ли Уста весны еще робки, Но все-таки ее заметили Воркующие голубки. Душа надеждами окутана, Подвластная весны рулю, Уже не даст себя в лоскут она Укрыть

буяну-февралю. Пускай колючими метелями Он роет воздух в темноте, Из нас никто не спросит те ли мы, А каждый знает, что не те. В томлении предвоскресения Избытком бодрости дышу, И взбудораженность весенняя Влечет за стол к карандашу. 1921 г. 2 марта. Среда. Москва

Черная любовь («Взлетает кверху хлопнувшая пробка…»)

Взлетает кверху хлопнувшая пробка, Струится тук шипучего вина; Я не один, со мною эфиопка, Она черна, но все же недурна. Ее привез из знойного Судана Гуляка-парень, пьяница-матрос, И отдал мне по просьбе капитана На сутки за коробку папирос. Наивная бессмысленна улыбка, Приподнята лоснящаяся бровь; Но кровь бурлит и сердце бьется шибко, Испытывая черную любовь. 1921. 20 апреля. Среда. Москва

Corona amoris. Венок сонетов

I. «Кому дана блаженная награда…»

Кому дана блаженная награда Тот знает непечальную печаль; Ему покинуть влажный сумрак жаль, Нет сил уйти из блекнущего сада. Замшенный грот, осенняя прохлада, Сквозь ветки розовеющая даль, Его зовут: К безмолвию причаль, Оно одно – влюбленному отрада. В глуши аллей, вздыхая, бродит он, Шурша листвой и вдоволь упоен — В который раз? – все теми же мечтами, О том, что скоро минет срок разлук И снова он почувствует устами Мед знойных уст и свежесть нежных рук.

II. «Мед знойных уст и свежесть нежных рук…»

Мед знойных уст и свежесть нежных рук, Зарницы глаз и облако-улыбка, В вас явь и сон, правдивость и ошибка, Туман и свет, молчание и звук. Как лоно вод волнует стройный струг, Вы мысль волнуете легко и зыбко, И вот она – трепещущая рыбка — Метнулась в сеть, отбившись от подруг. Ах, кто пронзен Эротовой стрелою, Чья грудь таит как уголь под золою За каждый час, за каждый миг испуг, Тот, дружеской не внемля укоризне, Уходит прочь от шумных торжищ жизни, Тот замыкается в чудесный круг.

III. «Тот замыкается в чудесный круг…»

Тот замыкается в чудесный круг Своей любви, кто нежным болен бредом, Знакомый путь ему теперь неведом, Не верит он в незыблемость порук. Ни славы, ни богатства, ни заслуг Не ищет он, не тянется к победам, И никаким случайностям и бедам Не охладить в нем сердца жаркий стук. Что радости, невзгоды и печали, Когда в душе все струны зазвучали, Когда мечты безудержно поют? А больше ничего тому не надо, Кто ласковый нашел себе приют, Где милый образ – верная ограда. 30 апреля 1921 г. Суббота. Москва