Нежные объятья апокалипсиса

Арапов Олег

— И пусть звучит. Когда я смотрю на тебя, у меня такое чувство, что я, наконец, нашел то, что так давно искал. А в груди будто радостно журчит сотня маленьких серебряных колокольчиков.

Аня рассмеялась:

— Точно. И мелодия такая, тихая…

— Нежная… Что-то из мира, где нет боли…

— И слез…

Они смотрели друг на друга, улыбки и нежность в глазах объединяли их, и будто остались только они вдвоем и плыли в ночи, и так можно было сидеть вечно…

Сверху донесся крик, звуки ударов, раздался треск ломающегося дерева. Кирилл посмотрел вверх. Одно из окон третьего этажа словно взорвалось изнутри, что-то большое, какая-то кукла вылетела из проема

и в облаке щепок и фанерных обломков зависла в воздухе на миг, и потом устремилась вниз, все быстрее, и вот с глухим стуком и треском ударилась об асфальт и замерла неподвижно. В воздухе продолжали кружить щепки, а куски побольше деревянным дождем падали вокруг.

— Это же комната Ярослава Викторовича, — словно откуда-то издалека произнес Аркаша. Он подскочил к телу и наклонился над ним. — Боже…

Мир взорвался криками.

Кирилл был в столовой, руки его дрожали, и палец все никак не мог попасть на кнопку вызова. Наконец, рация затрещала, и Кирилл рассказал дяде Мише о падении Ярослава Викторовича, сказал, чтобы Летюк срочно ехал в школу. Кирилл положил рацию на место и пошел к выходу. Он шел между рядами столов, когда резко и мощно громыхнуло, где-то совсем рядом. Все внутри сжалось, школу ощутимо тряхнуло, фанера и полиэтилен, закрывающие окна в столовую, фонтаном влетели внутрь помещения. Сквозь пустые проемы окон стало видно большое огненное облако все в прожилках черного дыма. Облако росло и поднималось вверх.

Кирилл выбежал на улицу, обогнул школу. За углом уже стояли несколько человек и смотрели на место взрыва. Автобус, грузовики, газельки, стоявшая чуть одаль, а теперь перевернутая на бок взрывом автоцистерна, — все было объято огнем. Сквозь языки пламени, черный дым и колеблющийся от жара воздух Кирилл увидел на той стороне стоянки, возле дощатого забора улыбающегося Стаса. Он весело помахал общинным рукой и скрылся в проулке между домами.

Глава 10

Близилась полночь. Кирилл сидел в столовой. За столами расположилась почти вся община, не было только детей. Тусклый электрический свет заливал помещение, сквозь выбитые взрывом окна тянуло ночной прохладой, ароматы полевых трав и гари смешивались в воздухе. День, казалось, длившийся бесконечно, закончился, настал вечер, уже ночь, но все, что хотелось, это просто забыть, будто и не было ничего.

Дядя Миша и часть общинных вернулись к школе. Ярослава Викторовича перенесли в лазарет, и Летюк боролся за его жизнь. Пожар потушили, но почти все машины выгорели. Целыми, хоть и с вспузырившейся краской, осталось несколько не облитых бензином легковушек. Возможно, Стас сошел с ума после того, как пропала его подруга, и теперь мстил за это приютившей их общине.

Правда открылась к вечеру, когда в поселок въехали два десятка запылившихся машин. К школе вышло несколько вооруженных охотничьими ружьями и обрезами человек. Возглавлял группу Стас. Еще двое были в ней знакомы Кириллу: Алена, утонувшая и воскресшая альпийская пастушка, и худощавый, словно закопченный парень с кошачьими повадками. В парне Кирилл узнал того бандита, что смог убежать во время боя у сельпо. С подошедшими разговаривали дядя Миша и Богайчук. Разговор длился всего ничего. Стас и Деготь пригласили представителей общины на переговоры на площадь перед церковью. Группа уже уходила, когда Стас обернулся и попросил дядю Мишу заглянуть так же в один из домов на дороге от пляжа к школе.

В указанном доме общинные нашли тела Захара и Вари. У обоих было перерезано горло, и словно в издевательство они лежали на кровати,

взяв друг друга за руки.

После переговоров на площади перед церковью все стало ясно.

В одном из городков, скорее даже поселке, выживших после катастрофы жителей объединил человек, который назвал себя Велес. Он призывал всех сплотиться, и ради шанса выжить дать отпор изменившемуся миру. Велес именовал всех выживших сожителей Велесовой дружиной, а каждого дружинником. Судя по всему, это было просто одно из новых явлений изменившегося мира — бандитский городок, где в лидеры пришел человек с моралью силы и остальные люди с радостью или без приняли его идеи и поступки.

Тогда, возле сельпо, у общины был бой как раз с такими Велесовыми дружинниками. Сложно сказать, все ли в этой дружине были наподобие группы Дегтя, готовые убивать и насиловать ради развлечения. Но расстрелянные возле сельского магазина бандиты оказались лишь частью большего. И теперь Велес со своей дружиной пришел отомстить общине за павших братьев.

Стас, Алена, Варя должны были произвести разведку боем, узнать об общине как можно больше и лишить их возможности сражаться и бежать.

Никакая Алена не тонула. Возможно, ее даже звали как-то иначе. Это был лишь хитроумный способ выманить общинных из школы, чтобы Стас смог осуществить свою часть плана. План мог сорваться, так как Варя прониклась симпатией к общине. Девушка протестовала против плана Стаса и хотела рассказать все Захарке, а вместе с ним дяде Мише. Стасу пришлось убить Варю, а заодно и Захарку, чтобы они не помешали выполнению задуманного.

Когда Ярослав Викторович собирался искать уже мертвых Варю и Захарку и решил переговорить со Стасом, Стас, оставшись с бывшим военным наедине в пустой школе, потребовал отдать ему ключи от оружейного склада. Ярослав Викторович отказался, и Стас ударил его несколько раз ножом в живот, из-за своей больной руки бывший военный не мог справиться со Стасом, и, понимая, что его сейчас убьют, обыщут тело и заберут ключ, выпрыгнул из окна, чтобы ключ от оружейного склада не достался Стасу. Ценой своей жизни он сохранил общине их запасы оружия.

У Стаса не получилось добраться до оружия, но сжечь транспорт и обезвредить их министра обороны ему удалось. Два из трех. Если бы у Стаса получилось осуществить все задуманное, то общинным ничего бы не оставалось, как сдаться на милость бандитам. Ни воевать, ни уехать они не смогли бы.

Всего лишь один день, и все вновь изменилось.

Живешь, день за днем, неделя за неделей, и тот мир, который ты знаешь, меняется, потихоньку, и ты меняешься вслед за ним, и вот, случается что-то, как взрыв, как падение, и почва выбита из-под ног, и ты понимаешь, что в мире есть люди, которые видят все совсем по-другому, и то, что для тебя невозможно даже в фантазиях, для них норма, единственный путь получить желаемое. И весь мир, каким ты его знал, остался прежним, каким и был, только теперь все изменилось, и ты смотришь туда, куда смотрел еще минуту назад, смотришь на то, на что смотрел минуту назад, но видишь уже совсем другое.

И будто что-то темное, о чем ты раньше знал со слов других, или видел, но это было не с тобой и даже ни с кем-то, кто знаком тебе, будто это темное подошло к тебе, прокашлялось, похлопало робко по плечу, сказало «привет», и вот стоит, оценивающе смотрит на тебя, примеряется, примеряется уже лично к тебе, и ты вдруг с замиранием сердца понимаешь, что на этот раз это темное пришло за тобой. Бам! По телу разливается жуткий холодящий страх, и в голове полная каша, и ты силишься, силишься, но сложно вообще хоть что-то понять…