Незримая нить

Айкин Джина

— Ровным счетом ничего. Просто в последнее время твое поведение несколько отклонилось от нормы, только и всего.

Элинор пристально посмотрела на подругу.

— В чем, собственно, дело? Интересоваться интимными подробностями жизни других людей совершенно не в твоем стиле. Обычно ты советовала мне, где остановиться… в тот момент, надо признаться, когда я только начинала.

Пожав плечами, Голди откинулась в кресле.

— Видишь ли, просто я стала замечать, что в последнее время ты перестала делиться со мной своими проблемами.

—

И тебе этого не хватает?

— Не то чтобы… просто любопытно, чем вызвана такая перемена.

Элинор помолчала и медленно произнесла:

— Хотела бы я знать.

— Может быть, позавтракаем вместе? — спросила Голди поднимаясь.

— С удовольствием, но не могу… Встреча с клиентом, — солгала Элинор.

После ухода подруги она устало откинулась на спинку кресла. Никогда раньше Элинор даже в голову не приходило солгать кому бы то ни было. Несомненно, с ней творится что-то неладное, и она вовсе не уверена в том, что хочет знать, что именно.

— Ну вот, так я и знала! — воскликнула Элинор, заглянув в тот же вечер в холодильник.

С кислой миной она оглядела початую упаковку клубничного йогурта, бутылку апельсинового сока и не слишком аппетитно выглядящую баночку с какой-то китайской приправой.

Один за другим Элинор обшарила все кухонные шкафчики. Пустая коробка из-под печенья. Пыльные банки чечевичного супа, неизвестно когда и зачем купленные. Банка арахисового масла, бесполезная ввиду отсутствия хлеба. И большая коллекция художественно расписанных тарелок, еще более бесполезных, когда нет съестного, которое можно на них положить.

Шел восьмой час вечера. За окном совсем стемнело. Смотреть по телевизору было абсолютно нечего. И Элинор сходила с ума, пытаясь отогнать от себя мысль, на которую невольно навели ее утром Шарлотта и Голди. Она — и четыре месяца без мужчины!

Элинор замерла, не успев закрыть до конца дверцу последнего шкафчика. Что ж, почему бы тогда не выйти на охоту прямо сейчас?..

Пицца. Ничего страшного, что она уже ела ее дважды на этой неделе. Толстенькая жирная пицца из соседнего магазинчика будет в самый раз. И кто знает… может быть, посыльный окажется в состоянии помочь ей забыть о своих невзгодах.

Заказав пиццу и налив себе бокал всегда имеющегося в наличии вина, Элинор перешла в гостиную, отделанную в черных, серых, красных и белых тонах. Ее предпочтением в интерьере был современный городской стиль. Поставив бокал на стеклянный кофейный столик и подойдя к телевизору, она начала наугад переключать телевизионные каналы, и тут раздался звонок в дверь.

Странно… Никогда еще пиццу не доставляли с такой быстротой. Магазинчик, правда, находился всего в пяти минутах ходьбы, но ей казалось, что даже это время еще не истекло.

Недоуменно покачивая головой, Элинор направилась к двери. Однако за дверью оказался отнюдь не юноша-посыльный с коробкой в руках. Вместо него во всем своем мужеском

великолепии там стоял объект ее неотступных эротических фантазий — Фрэнк Корвин.

Элинор улыбнулась так широко, что заболели скулы.

— Откуда ты узнал, что на ужин мне хотелось именно тебя?

Еще за мгновение до этого травмированное колено Фрэнка ныло от боли, спровоцированной здешней, непривычно холодной погодой. Настроение было отвратительное. Интересно, спрашивал он себя, о чем я только думал, бросившись сюда с другого конца страны, как бы ни надоело мне сидеть в одиночестве в своей квартире?

Но сейчас, глядя на женщину, о которой думал, не переставая, последние четыре месяца, Фрэнк чувствовал, как поднимается его настроение. Он тотчас же забыл о больном колене и вспомнил о другой части тела, находящейся в бездействии с неподражаемой ночи с Элинор Фергюссон.

Господи, как она была сейчас хороша! Чертовски хороша! Черные, до плеч, волосы слегка завивались на концах. Ткань золотисто-алой длинной ночной рубашки переливалась при каждом движении. Фиолетовые глаза, поначалу широко открывшиеся от удивления, затем сузились в хорошо знакомой дразнящей улыбке.

— Входи, — сказала Элинор и, схватив Фрэнка за руку, втащила его внутрь.

Не успел он захлопнуть за собой дверь и опустить спортивную сумку на пол, как Элинор повисла на нем, сцепив обнажившиеся от резкого движения ноги за его спиной.

Почувствовав резкую боль в поврежденном левом колене, Фрэнк машинально перенес вес тела на правую ногу, потому что думать он мог теперь только об одном. Все его тело было охвачено жаром желания.

С негромким стоном он подхватил Элинор под ягодицы, нисколько не удивившись, что под шелком рубашки нет ровным счетом ничего. Ощущая пальцами горячее обнаженное тело, Фрэнк впился поцелуем в пухлые губы, наблюдая за женщиной из-под полуопущенных ресниц.

Она была даже красивее, чем ему помнилось. У любой другой женщины подобное лицо, с его несколько угловатыми чертами, казалось бы резким, но Элинор, если так можно было выразиться, оно шло необыкновенно. Будучи столь же непредсказуемой, сколь и прекрасной, она оказалась единственной женщиной, подошедшей Фрэнку во всех отношениях. Собственно говоря, за те двенадцать часов, которые они провели вместе, Элинор почти доконала его, а это кое-что да значило. За десять лет карьеры профессионального спортсмена у него было немало женщин, вешающихся ему на шею.

Остановившись наконец передохнуть, она хрипло рассмеялась. Скользнув руками по влажной от испарины коже, Фрэнк остановился в каком-то миллиметре от заветной цели.

— Вот это я называю встречей!

— Мне хотелось сделать тебе приятное.

— Вижу.

Она взглянула через его плечо на лежащую на полу сумку.

— Ты надолго в наш город?

— На пару дней.

От ее многообещающей улыбки по спине его пробежали мурашки.

— Подходяще.