Незримые академики
Шрифт:
– Но не все они берут свое начало в вашем треклятом Коксфорде!
Они яростно взглянули друг на друга. Профессор Турнепс высунул голову из-за угла и поспешно втянул ее обратно.
– Наши отцы уже швырялись бы огнем, – заметил Генри.
– Намек понял, – ответил Чудакулли. – Впрочем, должен заметить, наши отцы не были волшебниками.
– Это да, – сказал бывший декан. – Твой отец, если не ошибаюсь, был мясником.
– Совершенно верно. А твой выращивал капусту.
На мгновение наступила тишина. Потом бывший декан спросил:
– Помнишь тот день, когда мы оба поступили в Незримый Университет?
– Мы дрались как черти, – сказал Чудакулли.
– Славное
– Ну, с тех пор немало воды утекло, – сказал аркканцлер. Помолчав, он спросил: – Хочешь выпить?
– Не возражаю, – ответил бывший декан.
– Значит, вы тут пытаетесь играть в футбол? – поинтересовался Генри, когда они величественно шествовали в кабинет аркканцлера. – Я видел что-то такое в газете, но решил, что это шутка.
– Почему, скажи на милость? – спросил Чудакулли, открывая дверь Большого зала. – У нас прекрасные спортивные традиции, насколько тебе известно.
– Традиции убивают всякое стремление. Будь разумен, Наверн. Говорят, горбатого не отмоешь добела, но, полагаю, еще труднее ему напялить горб, который он носил сорок лет назад. А, вижу, мистер Тупс по-прежнему с вами?
– Э… – начал Тупс, переводя взгляд с одного на другого.
Думминг Тупс некогда получил сто баллов из ста, придя на экзамен по предвидению днем раньше. Он замечал грозовое облачко, когда оно только начинало расти.
– Как там футбол, старина?
– По-моему, все очень хорошо, аркканцлер. Приятно видеть вас вновь, декан.
– Аркканцлер, – ласково поправил бывший декан. – Хотел бы я посмотреть, что будет, если против вас выступит мой университет.
– Между прочим, у нас отличная команда, – заметил Чудакулли. – Хотя мы и собираемся сыграть первый матч против местных, впоследствии я с огромным удовольствием поучу Коксфорд кое-каким трюкам на поле.
К тому времени они достигли середины зала, и их присутствие – что вполне предсказуемо – остановило игру.
– Аркканцлер, мне кажется, было бы горазло лучше… – начал Думминг, но его голос потонул в одобрительном реве, который раздался со всех сторон.
– На что сыграем? – спросил Генри, улыбаясь толпе.
– На что? – вскинулся аркканцлер. – В каком смысле – «на что»?
– Мы ведь взяли не один приз за греблю, когда были молоды, помнишь?
– Не сомневаюсь, патриций придумает подходящую награду.
– В Синей столовой вот-вот подадут угощение, – произнес Думминг с отчаянной, вымученной бодростью. – Пирог, разумеется, а также, если не ошибаюсь, оригинальный ассортимент карри.
Во многих случаях это бы сработало, но два почтенных волшебника не сводили друг с друга яростных глаз и не отступили бы даже при виде «пастушьего пирога».
– Но нас, настоящих мастеров, не интересуют пустяковые побрякушки – кубки и медали, правда? – спросил Генри. – Нам подавайте побрякушки побольше и посущественней, да, Наверн?
– Тебе нужна Шляпа, – бесстрастно ответил Чудакулли. Воздух буквально гудел.
– Да. Конечно.
Воцарилась угрожающая тишина, в которой происходил поединок воли. Думминг Тупс решил, что раз он занимает в университете двенадцать важных должностей, то теоретически в одном лице представляет целый комитет и, следовательно, очень умен, а значит, должен вмешаться.
– А ваша ставка, де… сэр?
Чудакулли слегка повернулся к нему и прорычал:
– Только через мой…
Среди старших волшебников послышалось какое-то шевеление, и до Думминга донесся обрывок фразы:
– …вот именно.
– Я запрещаю! – воскликнул
– Запрещаешь? – переспросил Генри. – У тебя еще молоко на губах не обсохло, юный Тупс.
– Совокупное количество должностей, которые я занимаю в университетском совете, теоретически означает, что я его полностью контролирую, – заявил Думминг, стараясь выпятить впалую грудь, пусть даже она была не создана для выпячивания. Но ему придавал сил праведный гнев и изрядная толика ужаса при мысли о том, что будет, когда он выдохнется.
Спорщики слегка расслабились в присутствии червя, который вдруг поднял голову и заговорил.
– Неужели никто не заметил, что в твоих руках сосредоточена такая власть?
– Я заметил, сэр. Правда, я сразу понял, что это – уйма ответственности и тяжелой работы. Никого из вас, изволите видеть, не волнуют детали. Теоретически я должен отчитываться перед другими, но другие – это тоже я. Вы даже не представляете, сэр. В том числе я исполняю обязанности камерария, а это значит, что если вы, аркканцлер, упадете мертвым по какой-либо иной причине, помимо законной преемственности в рамках традиции наследования Шляпы по смерти предыдущего владельца, я буду возглавлять университет, пока не выберут следующего аркканцлера. Учитывая природу волшебства, это означает «пожизненно»; в таком случае библиотекарь, будучи легко опознаваемым и вполне компетентным членом старшего университетского состава, попытается сложить с себя обязанности, и если ему это не удастся, волшебники, следуя официальной процедуре, повсеместно начнут сражаться друг с другом за Шляпу, извергая из всех отверстий огонь, голубей, кроликов и бильярдные шары, что повлечет за собой большие человеческие жертвы… – Сделав короткую паузу, Думминг продолжал: – Именно поэтому некоторые слегка тревожатся, когда видят, что могучие волшебники ссорятся. Все это, господа, я сказал, чтобы дать вам время хорошенько обдумать свои намерения. Кто-то же должен был вмешаться.
Чудакулли откашлялся.
– Спасибо за напоминание, Тупс. Мы еще обсудим этот вопрос. Ты совершенно прав. В конце концов, сейчас не старые времена.
– Намек понят, – сказал Генри. – Хотя теоретически для кого-то они станут старыми временами.
Грудь Думминга продолжала бурно вздыматься.
– Верно подмечено, – произнес Чудакулли.
– Кажется, кто-то упомянул карри? – спросил Генри, столь же осторожно. У Думминга возникло ощущение, что у него на глазах два престарелых дракона ведут диалог при помощи еще более древнего учебника по этикету, написанного монашками.
– До ленча еще далеко [13] . Знаешь что? Почему бы тебе не воспользоваться нашим гостеприимством? Насколько мне известно, твою комнату оставили нетронутой, хотя, говорят, из-под двери выползли несколько очень странных созданий. И, может быть, ты не откажешься присутствовать на завтрашнем банкете?
– У вас банкет? – переспросил Генри.
– Да! И я буду просто счастлив, если ты согласишься, старина. Мы принимаем у себя самых уважаемых горожан. Соль земли, можно сказать. Чудесные люди, если только не смотреть, как они обращаются с ножом и вилкой. Чертовски приятные собеседники, если накачать их пивом.
13
Волшебники склонны полагать, что до следующего приема пищи еще далеко, вплоть до самой минуты, когда они примутся поглощать еду.