Незримый гений
Шрифт:
— Ах, будь я проклят, если ты не права, — начал Коннер с преувеличенным вздохом и улыбнулся. Его гнев прошел так же быстро, как и возник, хотя подозрение все еще туманило его глаза до цвета древесной листвы. Неловко проведя рукой по своим и без того растрепанным волосам, Коннер шагнул к Эрику. — Благодарю вас за защиту чести, достоинства и ужасной горластости моей любимой сестренки. Если бы я был настоящим грабителем, я бы, несомненно, оставил это ремесло уже после первого вашего удара, месье. Черт возьми, вы едва начисто не оторвали мне голову с плеч, — сказал он со смехом,
При приближении Коннера Эрик напрягся: сжал руки в кулаки, а губы — в узкие полоски — готовясь к новому нападению. На мгновение между двумя мужчинами, сверлящими друг друга взглядами, воцарилась тишина. Коннер с протянутой рукой внимательно изучал Эрика, а тот нетерпеливо ожидал удара, который все не наступал.
Брилл терзала зубами пухлую нижнюю губу, глядя, как они оценивают один другого, точно два незнакомых кота в переулке. По мере того, как его рука продолжала висеть в воздухе, на лице Коннера постепенно проступало недовольство. Эрик попытался сохранить замкнутое выражение, но напряженность в позе и глазах выдавали его волнение.
Откашлявшись, Коннер начал опускать руку. Брилл чувствовала, как на ее охватывает разочарование. Несмотря на то, что обычно у Коннера был легкий и отходчивый характер, Брилл опасалась, что в силу обстоятельств ущерб, нанесенный этой ночью, может оказаться непоправимым. Как смогут эти двое ужиться друг с другом при подобной первой встрече?
И когда она уже утратила надежду, Эрик неожиданно расслабился, двинулся вперед и сжал руку Коннера в крепком рукопожатии.
— Рад познакомиться, месье. Ваша сестра часто говорила о вас в последнее время. Она очень тепло отзывалась о вас.
Коннер ухмыльнулся Эрику перед тем, как разжать ладонь и небрежно скрестить руки на груди.
— Ха, Брилл сказала про меня что-то хорошее! Должно быть, она была пьяна. Она прекрасно знает, что я негодяй.
— Ох, это не так, Коннер. Перестань сочинять, — обиделась Брилл на это заявление и закатила глаза.
Быстро наклонившись вперед, Коннер шутливо шлепнул сестру, но та с легкостью уклонилась, выглядя одновременно сердитой и утомленной его глупостью.
— Ой, прекрати, детка, ты и папочка разделяли мнение, что музыканты легкомысленны и ни на что не годны.
В этот момент Эрик заинтересованно поднял голову.
— Вы музыкант? — в его голосе явно звучало удивление.
— Да, и к тому же чертовски хороший! Я играю, главным образом, на скрипке. — Коннер расхохотался, заметив ошеломленное выражение лица Эрика. — Вы выглядите удивленным.
— Ну, я предполагал, что вы, будучи родственником Брилл…
— Что я могу быть кем-то унылым, вроде врача или ученого? — спросил Коннер, сокрушенно качая своей рыжей головой. — Брилл унаследовала таланты по отцовской линии. Я — по материнской. До знакомства с папой та была актрисой. — Он задумчиво поскреб свой гладко выбритый подбородок. — Хотя, как ни странно, Брилл кое-что унаследовала и от мамы,
— Коннер! — прошипела та.
— Наша маленькая Бри была лучшей балериной во всей Ирландии. Разве не так, Бри! И хотя вы можете никогда не узнать этого, помимо этого она хорошая актриса.
Потерев ладонью глаза, Брилл тяжело вздохнула:
— Коннер, невежливо обсуждать такие интимные подробности с человеком, с которым только что познакомился. Кроме того, не пора ли, наконец-то, мне заняться твоим носом? Знаешь, он ведь может быть сломан.
— Это правда? — внезапно спросил Эрик, задержавшись взглядом на лице Брилл и наблюдая, как по ее щекам поднимается краска смущения.
Жар его взгляда пронесся по коже Брилл, словно прикосновение; его глаза разжигали в ее животе странное ощущение, похожее на щекотку. Ей не особо нравилось это ощущение.
— Да, я танцевала какое-то время. Но когда я выросла, стало все более очевидно, что продолжать подобные занятия нецелесообразно. Искусство приемлемо лишь для мужчин… впрочем, как и наука. Но я предпочла прослыть скорее книжным червем, нежели распутницей, поэтому выбрала науку.
Брилл опасно высоко задрала подбородок, ее глаза, направленные на двух мужчин, сузились, предупреждая дальнейшие расспросы.
Коннер скривился и повернулся к Эрику. По-видимому, он не ожидал увидеть, что угрожающая поза Брилл произвела на того мало впечатления. Факт, который его впечатлил и одновременно встревожил.
— Дядя К-К-Коннер, — донесся из коридора пронзительный вопль, заставив всех в библиотеке повернуться на звук.
Ария влетела в комнату, широко раскинув руки и направившись прямиком к Коннеру. Тот с ухмылкой присел перед ней и с привычной осторожностью подбросил в воздух. Девочка закричала от восторга и ухватила его за шею.
— Т-ты будешь играть на с-своей с-с-скр… — скрипке. От возбуждения у Арии перехватило горло, сделав слова неразборчивыми. Она стиснула зубы, пока ее глотка старалась вытолкнуть слово, завязшее где-то между головой и языком.
— Не сегодня, дорогая. Уже слишком по… — Коннер умолк, на его лице возникло неверящее выражение. — Черт побери! Ты напомнила мне. Эй, Бри, я скоро вернусь, из-за всего этого ажиотажа я забыл, что оставил скрипку снаружи, под этим проклятым снегом! — С этими словами он покинул комнату, унося смеющуюся Арию, подпрыгивавшую на его бедре.
— Клянусь, он любит эту скрипку больше всего на свете, — сказала Брилл с ласковой досадой.
Благостная тишина окутала Эрика и Брилл, как добротное стеганое одеяло в холодный день. Она с улыбкой повернулась к гостю, но улыбка быстро исчезла, когда она увидела состояние его лица. За то короткое время, что длилась драка, Коннер успел разбить Эрику губу и поставить синяк на левой щеке.
Покачав головой, Брилл прошла по комнате, ее взгляд упал на кровоточащую нижнюю губу Эрика. Разум снова предал ее, когда она заметила, что даже в столь взъерошенном состоянии, Эрик чертовски хорош собой. Быстро отведя взор от его чувственного рта, Брилл залезла в карман и вытащила окаймленный кружевом носовой платок.