Незримый гений
Шрифт:
— Я полагаю, что это положительный ответ, — проворчал Эрик, затыкая пальцем ухо и беспокоясь о том, как бы не оглохнуть.
— Н-научи меня чему-н-нибудь с-сейчас! — возбужденно прошептала Ария, но прежде чем Эрик смог ответить, скрип половицы оповестил о присутствии в комнате кого-то еще.
— Ба, да вы двое смотритесь так хорошо, что хоть на выставку посылай, — раздался от двери смеющийся голос, заставив сидящих на скамейке у рояля вздрогнуть.
Эрик медленно поднял глаза и столкнулся взглядом с насмешливыми серыми глазами Брилл, спрятанными за затемненными очками. Та стояла в проеме,
Эрик быстро заметил, что, несмотря на добродушное выражение лица и незлое подтрунивание, женщина устала как собака — хотя ее глаза по-прежнему светились мягкой симпатией при виде дочери и его. И лишь на мгновение привычное выражение печали притушило искры в ее взгляде.
Говоря одним уголком рта, Эрик медленно убрал маленькие ладошки Арии со своей руки.
— Возможно, в другой раз, дитя. — Он позволил померкнуть открытому выражению своего лица — под взором Брилл его защита быстро вернулась на место. — Добрый день, Брилл. Вам воздали должное в больнице?
Та лишь покачала головой, слишком уставшая, чтобы реагировать на спрятанную в его голосе подколку.
— Нет, но это несущественно. Спасибо, что присмотрели за Арией. Вы были не обязаны делать это. Коннер всегда не спускает с нее глаз. Даже когда разгребает им же устроенный беспорядок.
Эрик отмахнулся от ее благодарности, а Ария слетела со скамеечки и вприпрыжку поскакала к матери.
— М-мама, м-мистер Эрик умеет иг-грать на п-пианино!
— Правда умеет? Ну и ну! Как думаешь, разве дядя Коннер не будет счастлив услышать это?
— Д-да! Можно, я п-пойду и с-скажу ему?
— Можно. — Услышав это, Ария исчезла за дверью, зовя своего дядю. Эрик и Брилл внезапно обнаружили, что остались в натянутой, практически наэлектризованной тишине.
Эрик наблюдал, как женщина глубоко вздохнула и вошла в комнату. Он вызывающе задрал подбородок, готовый к осуждению, которое получит за то, что сблизился с ребенком. Когда Брилл опустилась на скамейку рядом с ним, Эрик напрягся. Ему не нравилось, когда она оказывалась так близко — это заставляло его ощущать странное тепло во всем теле.
Эрик осторожно покосился на нее краем глаза, не в силах перестать оценивать привлекательность ее профиля. Он помрачнел и крепко сжал губы. Брилл, словно бы почувствовав его тревогу, повернула к нему голову и сняла темные очки.
— Вы очень хорошо играете, — начала она неуверенным голосом, явно обходя вопрос, который хотела задать.
«Теперь в любую секунду она может попросить меня держаться подальше от ребенка».
— Мне всегда казалось, что у вас руки музыканта, — негромко сказала Брилл. Когда она нежно взяла его за руку, Эрик был поражен в самое сердце. — Спасибо вам, — тихо прошептала Брилл едва ли не срывающимся голосом. Ее рукопожатие было ласковым.
— За что? — пробормотал Эрик, взволнованный тем, что заметил в прекрасных глазах Брилл слезы.
— Простите меня, я подслушала вашу беседу. — Она отвернулась, так
Эрик нахмурился на ее слова и медленно вытащил свою руку из ее ладони.
— Вы и представления не имеете о том, кто я! — автоматически рявкнул он; слова слетели с его языка до того, как он успел хотя бы отметить, что они пришли ему на ум. Боль, мелькнувшая в лице Брилл от его преднамеренного отдаления, удивила его.
— Тогда забудьте, что я упоминала об этом! — огрызнулась та, едва переведя дух перед тем, как продолжить. — Я могу платить вам, если хотите, — небрежно произнесла Брилл и торжественно поднялась на ноги, скрывая под покровом равнодушной досады свои истинные эмоции.
— Платить мне?
— Да, за обучение Арии. Поскольку вы, помимо прочего, невыносимая свинюка, вы не захотите, чтобы кто-нибудь, обманувшись, решил, что ваши действия слишком хороши. И поскольку вы предпочитаете действовать, как посторонний, я должна обходиться с вами соответственно и платить вам за ваши усилия!
Эрик вдруг осознал, как глубоко он, должно быть, ранил ее чувства. Брилл выглядела совершенно спокойной, но он знал, что она злится, как и всегда в его присутствии. Он медленно встал: их разделяла лишь скамейка. Брилл одеревенела, когда он сделал шаг и сократил расстояние между ними.
— Брилл, я не имел в виду…
— Не смей! Не смей приносить мне свои извинения! Я не приму их! — огрызнулась та, даже не думая отступать, а наоборот, зайдя так далеко, что резко ткнула его пальцем в грудь.
С рычанием Эрик схватил ее за руки, крепко стиснув их перед своей рубашкой, и эффективно пресек тем самым ее досаждающие действия.
— Заткнись и слушай! — гаркнул он, повергнув Брилл в изумленное молчание. — Я уже чувствую себя отвратно оттого, что повел себя столь жестоко, и тебе не нужно быть столь демонстративной и заставлять меня почувствовать себя хуже! Иногда я говорю вещи, которые не имею в виду на самом деле. Бог свидетель, я стараюсь контролировать свой характер, но твои речи могут и святого вывести из себя!
Брилл моргнула; едва появившийся было подспудный гнев исчез с ее лица. Близость их тел быстро начала становиться слишком уж очевидной. С каждым вдохом ее тело касалось груди Эрика, и он неожиданно забыл, что хотел сказать. Его взгляд непроизвольно опустился на ее полуоткрытые губы. Он чувствовал, как руки Брилл расслаблялись в его руках, пока не легли на его ключицы. И еще одна крошечная трещина образовалась в его многочисленных укреплениях.
— Эрик, — Брилл вздохнула. — За что бы вы ни цеплялись… — Возникла небольшая пауза, и она тревожно прикусила губу. — Вы должны научиться отпускать это. Если вы позволите ране гноиться дальше… она разъест вашу душу, не оставив ничего, кроме тьмы.