Незримый гений
Шрифт:
По-видимому, Эндрю извлек на свет божий все ее слабые места. Брилл всегда было не по себе после его визитов — хотя она знала, что ее реакция определенно не связана с поведением Эндрю. Если уж на то пошло, он любил ее до безумия. В действительности он бы никогда не осудил ее.
Когда Эндрю той ночью откланялся, Брилл, как обычно, ощущала себя опустошенной. В тот момент, захлопнув дверь за его удаляющейся фигурой, она ощутила, как подступает давящий груз лет. Она как наяву увидела простирающиеся перед ней десятилетия одиночества, и ею овладела неуверенность в будущем.
Брилл чувствовала себя разбитой
Теперь Брилл знала, почему так бурно отреагировала на его колкость. Почему ударила его. Оглядываясь на случившееся, она сожалела, что в гневе подняла на него руку. Брилл тогда утратила над собой контроль, а это она ненавидела.
И, вдобавок ко всем этим неприятностям, Коннер до сих пор не вернулся из своего сольного тура по Англии. Он должен был вернуться в тот вечер, когда явился Эндрю, но вместо этого Брилл получила письмо, в котором Коннер извинялся за свое отсутствие. Она знала, что, скорее всего, брат проводит время в каком-нибудь лондонском пабе, выпивая или пытаясь приударить за хорошенькими девушками.
Погруженная в эти невеселые мысли, Брилл провела рукой по своим спутанным волосам и встала. Глубоко внутри себя она знала, что ее сны — нечто большее, чем простая реакция на тревоги. Брилл не была идиоткой: она осознавала, что направленность ее снов более зловещая, нежели обычные кошмары, и была уверена, что вскоре произойдет что-нибудь ужасное.
Брилл подпрыгнула, когда ее босые пятки коснулись ледяного пола, и осторожно зашагала к шкафу. Стоя на одной ноге и отогревая вторую о голень, она обдумывала, что надеть сегодня. Не в силах долго выдерживать пробиравшийся под ночную сорочку холод, она быстро сорвала с вешалки первое попавшееся платье.
Вернувшись и поглядев на себя в зеркало после надевания необходимых слоев одежды, Брилл изумилась собственному выбору. Яркое бархатное платье цвета абрикоса, с верхней юбкой, подхваченной сзади и образующей водопад пенных кружев цвета экрю. Это было напоминание о прошлом, когда она была молода и беспечна, но Брилл помнила, какой хорошенькой ощущала себя, надевая его в качестве новобрачной.
Вообще-то она была ошарашена тем, что все еще могла в него влезть. Очевидно, рождение ребенка не настолько изменило ее фигуру, как она полагала. Хотя Брилл признавала, что с усилием протиснулась в горловину и что лиф, конечно, стал немного тесноват.
Платье все еще было красивым, но вряд ли практичным. Брилл со вздохом потянулась, чтобы расстегнуть пуговицы на спине, но раздавшийся в коридоре грохот заставил ее замереть. Нахмурившись, она опустила руки и направилась к двери в одних чулках, забыв по дороге надеть туфли.
Брилл толкнула дверь как раз вовремя, чтобы мельком заметить улепетывающую из коридора Арию – та волочила за собой посланный Эндрю букет цветов. Брилл шагнула вперед, чтобы догнать дочку, но резко затормозила, когда ее правая нога опустилась на осколки разбитой
Не успела она осознать происходящее, как ей в пятку глубоко впились бритвенно-острые осколки. Пылающая боль охватила ногу, и Брилл с испуганным вскриком отскочила назад. Отчаянно ругаясь на нескольких языках, она запрыгала на здоровой ноге, оставив за собой кровавый след, когда попыталась встать ровнее.
— Ой-ой-ой-ой… — запричитала Брилл; сдвинув брови при виде потеков крови на полу.
Балансируя на одной ноге и борясь с тесным корсетом, она неуклюже изогнулась, чтобы лучше разглядеть рану, и почти выдернула из пятки первый осколок матового стекла, когда потеряла равновесие и начала заваливаться.
Пара сильных рук перехватила ее за талию, не дав грохнулась на пол. Брилл удивленно задрала голову — лишь для того, чтобы обнаружить над собой твердый подбородок явно побледневшего Эрика.
— Проклятье, Бри! Какого черта ты тут делаешь? Я был наверху, одевался, когда услышал твой крик. А потом, когда спустился сюда, оказалось, что весь коридор залит кровью!
Подпрыгнув, Брилл повернулась в его объятии, для равновесия вцепившись обеими руками в воротник его белой хлопковой рубашки.
— Эрик, я правильно поняла по тени упрека в вашем голосе, что вы волновались? — спросила Брилл, поморщившись от боли, и подняла ногу повыше, опираясь для устойчивости на теплую широкую грудь Эрика.
Расслабившись в его руках, она повернулась лицом к выемке под его подбородком, закрыв глаза от простреливающей ногу боли, и глубоко дышала, наслаждаясь ощущением безопасности, исходящим от объятий Эрика. Он был темным, таинственным, опасным — и таким замечательным.
Скрепя сердце Брилл отодвинулась.
Эрик издал тихий обиженный звук и проигнорировал ее вопрос.
— Не могли бы вы придержать свою постоянную потребность раздражать меня и просто объяснить, что произошло? — спросил он и наклонил голову, чтобы посмотреть через плечо Брилл на ее поджатую ногу. При виде разрезанного и окровавленного чулка, покрытого торчащими кусочками стекла, брови Эрика поползли вниз, а возле рта пролегли жесткие складки. Взгляд, которым он одарил Брилл, был подобен грозовой туче — темной, клубящейся, изменчивой.
— О, это был несчастный случай. Ария опрокинула вазу с цветами, и я наступила на стекло.
В обнимающих ее талию сильных руках с длинными пальцами зародилась легкая дрожь.
— Вы должны быть более осторожны, — пробормотал Эрик, и что-то дикое вспыхнуло в его глазах, но он в мгновение ока обуздал этот порыв; лишь его руки крепче сжались на бедрах Брилл.
— Я так и собираюсь, — легкомысленно отозвалась она, пытаясь развеять внезапную напряженность момента.
Теперь Эрик смотрел на нее так, словно хотел заползти ей под кожу. Продолжая цепляться за его шею, Брилл остро ощутила тепло его обнаженной кожи под своими ладонями, и вдруг заметила, что рубашка Эрика застегнута лишь наполовину — четыре верхние пуговицы остались расстегнутыми. Брилл поняла, что пялится в распахнутый вырез рубашки на виднеющуюся в нем рельефную мускулатуру его груди. Затем она непроизвольно перевела взгляд выше, сначала на губы Эрика, потом вдоль изгиба маски — на его пылающие глаза. Эти глаза были глубоки, как океан, и ей внезапно захотелось утонуть в них.