Незримый гений
Шрифт:
Эрик кивнул, прикусив зубами нижнюю губу, и вновь опустил глаза в пол.
— Ария не раз говорила мне, что в вашей семье все провидицы, но я думал, что она просто шутит, — сказал он, слабо улыбнувшись, и задумчиво потер подбородок.
— Вы приняли эти новости невероятно хорошо, — подозрительно сообщила Брилл. Она пришла к выводу, что Эрик — человек бурных страстей; это тихое согласие тревожило ее. Она ожидала какого-нибудь взрыва. «Это не может на самом деле быть так легко».
— За свою жизнь я пришел к выводу,
От этого двусмысленного заявления Брилл нахмурилась.
— Это из-за того, что вы работали за кулисами в Опере?
Скрытность, которая составляла столь значительную часть его личности, вспыхнула и мгновенно омрачила черты его лица.
— Полагаю, можно и так сказать. Впрочем, у меня нет права судить кого бы то ни было. Если вы говорите, что нечто является правдой, значит, так оно и есть. Я должен был подумать о том, что до сих пор вы были способны достаточно доверять мне, чтобы не волноваться.
Брилл, не уверенная в том, как поступить, принялась яростно крутить обручальное кольцо. Вся сдерживаемая тревога, к счастью, начала рассеиваться, несмотря на оставшиеся в глубине души сомнения. Она не могла бы просить более мягкой реакции на свое признание: в действительности, то, что Эрик оказался таким понимающим, приводило в некоторое замешательство. Но Брилл была достаточно разумна, чтобы не смотреть в зубы дареному коню. Поскольку он выказал понимание, она примет это без вопросов.
— Надо запомнить на будущее, — пробормотала Брилл со слабым фырканьем. — Но теперь я полагаю…
Далекое эхо стука в парадную дверь прервало ее на середине фразы. Брилл отвела глаза от Эрика, чтобы бросить короткий взгляд на дверь спальни. Не говоря ни слова, она отпустила свое обручальное кольцо и быстро захромала через комнату. К тому моменту когда Брилл добралась до двери, она начала кипятиться.
— Ей-богу, если это снова те невозможные полицейские, я прижгу им задницы раскаленным железом, — ругалась она, в полной ярости при мысли о возвращении Ле Кларка. Боль пульсировала в черепе, не оставляя — особенно после утреннего переживания — места терпимости и пониманию. Она жаждала крови.
Когда она поковыляла в коридор, Коннер крикнул ей вслед:
— Эй, о каких полицейских речь?
Проигнорировав брата, Брилл продолжила путь, подобрав юбки, чтобы видеть, куда ступает. Она слышала, что оба мужчины следуют за ней по пятам: их тяжелые шаги перекрывали ее собственные, более легкие. Минуя по дороге в переднюю сделанную из красного дерева подставку для зонтов, Брилл остановилась и вытащила трость с серебряным набалдашником. Сжав ее так, что побелели костяшки пальцев, она размахнулась ею с явно убийственными намерениями и потянулась открыть дверь.
Лишь опустившаяся ей на плечо рука Коннера удержала Брилл от того, чтобы треснуть незваного гостя по голове.
— Ладно, Бри,
— Хорошо, сделаем, как ты просишь. Но они войдут в эту дверь только через мой труп, — прорычала Брилл, затем отступила назад и дала Коннеру доступ к двери.
— Боже мой, — со смехом воскликнул Коннер. — Ты точно в ударе сегодня. Эрик, я не представляю, как ты выдерживаешь ее общество так долго! — крикнул он через плечо в сторону задержавшегося в коридоре Эрика.
— Это было тяжким испытанием, уверяю тебя, — последовал насмешливый ответ.
Отодвинув Брилл локтем еще на фут подальше со своего пути, Коннер прикусил губу, сдерживая сотрясающее тело веселье.
— Я знал, что есть причина, по которой ты мне нравишься, — рассмеялся он и распахнул дверь. Один взгляд на франтовато одетого мужчину на пороге — и улыбка Коннера мгновенно увяла.
Эндрю, до этого придирчиво стряхивавший пылинки с рукава, посмотрел на Коннера. Хотя выражение его лица оставалось вежливым, в черных омутах его глаз промелькнула тень неприязни.
— Доброе утро, Коннер, как приятно видеть тебя сно…
Не говоря ни слова, тот убрал руку с дверной ручки и шлепнул ладонью по полотну двери, со стуком захлопнув ее прямо перед носом Эндрю. Улыбка вернулась на место, Коннер повернулся на каблуках, чтобы обратиться к присутствующим:
— Кто-нибудь проголодался? Уверен, что смогу одолеть целую тарелку яичницы с беконом.
— Коннер! — воскликнула Брилл, ужаснувшись поведению брата. — Что за бес в тебя вселился! Ты не можешь просто закрыть дверь у человека перед носом!
Его обычно открытая улыбка стала чуть более гнусной.
— Если бы на крыльце был человек, я бы с тобой согласился.
С того места, где стоял, скрестив руки на груди, Эрик, донеслось одобрительное фырканье.
Брилл подняла глаза к потолку с мольбой ниспослать ей терпения, а затем одарила обоих мужчин ледяным взглядом, способным заморозить пшеничное поле в конце лета. Она замахнулась тростью, которую по-прежнему держала в руке, и хорошенько огрела Коннера по заду. Тот с воплем отскочил от нее — лишь затем, чтобы присоединиться к подпиравшему стену Эрику. Теперь оба мужчины имели одинаково бунтарский и сердитый вид.
— Не пускай этого тщеславного ублюдка в дом, Бри! Ты знаешь, что я думаю об англичанах в целом и о нем в частности. По крайней мере, когда ты вышла замуж за англичанина, Джон не оказался задницей.
— Святая Мария! Это его дом, Коннер! И я не буду участвовать в твоем хамстве! Я не могу попросту завернуть его с порога!
Включившись в разговор, Эрик поддержал кампанию Коннера:
— Уверен, что можете. Просто поверните замок, и мы будем избавлены от его нежелательного присутствия.