Незримый гений
Шрифт:
Разум Брилл махом опустел, когда Эрик приподнялся, чтобы с опаской посмотреть на нее. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но с его губ не сорвалось ни единого звука, а взгляд вновь опустился на ее дрожащие губы.
— Я… ну… пожалуй… — пробормотал он бессвязно, и хватка на ее запястьях ослабла.
Часто и мелко дыша, Брилл чуть прикрыла глаза, позволяя его дыханию овевать ее пылающее лицо. Ее сердце забилось быстрее, когда Эрик отвел глаза от ее лица и сделал движение, будто собираясь подняться; не раздумывая, Брилл воспользовалась преимуществом его ослабшей хватки и, выбросив руку вперед, вцепилась в отвороты его рубашки. Единственно вертевшейся в голове мыслью была отчаянная
Вздрогнув, тот продолжал старательно смотреть в сторону.
— Брилл, лучше всего будет, если я сейчас поднимусь… или… я…
— Ну уж нет… — яростно прорычала та и, рванув Эрика за рубашку, разом приблизила к себе его лицо. Бабочки, нежно трепетавшие у нее в животе, вдруг превратились в зайцев, вышибающих дух с каждым ударом сердца.
Что-то в ее голове щелкнуло и сдвинулось, эффективно заглушив холодный глас рассудка. Брилл почувствовала, как от ее слов по телу Эрика прошла еще одна волна дрожи, и нашла эту реакцию восхитительно возбуждающей. Захваченная вспыхнувшими в крови ощущениями, она, словно во сне, смотрела, как голова Эрика слегка повернулась к ней. Темное, едва сдерживаемое желание постепенно проступало на его лице, из груди вырывалось хриплое дыхание. Эрик явно балансировал на грани того, чтобы потерять контроль над собой, и в этот волнующий момент Брилл была счастлива подтолкнуть его за грань.
Она медленно провела языком по нижней губе, наблюдая, как расширяются его зрачки. А потом время все замедлялось и замедлялось… и остановилось, когда Эрик поднял руку и нерешительно повторил путь ее языка по губе, касаясь кожи самыми кончиками пальцев, словно боялся, что Брилл исчезнет от его прикосновения. Его чувственный рот исторг слабое проклятие, а затем припал к ее рту. Весь гнев, что бушевал в Эрике несколько минут назад, превратился в жаркую, почти грубую страсть.
Его рот был таким жестким, таким настойчивым. Но пальцы, зарывшиеся в ее волосы, были нежны. Звон разлетевшихся по каменному полу шпилек разнесся в воздухе странной, необычной мелодией. Брилл жадно впилась в верхнюю губу возбужденного Эрика, неуклюже реагирующего на ее отклик, и вызвала у него протяжный стон. У него ушло несколько секунд, чтобы интуитивно подхватить тот первобытный ритм, который отправил разум Брилл во внешние пределы вселенной. Все воспоминания о его изначальной слепой неопытности стерлись, и его рот творил с Брилл такое… она почти забыла, что такое возможно. Она обвила руки вокруг шеи Эрика, цепляясь за ткань его рубашки так, будто от этого зависела ее жизнь.
Одним движением руки запрокинув голову Брилл, Эрик изменил угол поцелуя, углубив его до неистовой степени. Не думая ни о чем, кроме зародившегося внизу живота захватывающего дух трепета, Брилл не колеблясь раскрыла губы, когда его язык требовательно пробежался по ее нижней губе. Пуговицы ее маленького скромного жакета с легкостью расстегнулись, и пальцы Эрика почти грубо скользнули под ткань, чтобы начать новое исследование ее тела. Выгнув спину под его рукой, Брилл прикусила зубами его нижнюю губу.
Как раз когда пальцы Эрика нетерпеливо проникли между шнуровкой ее блузки и, обжигая, дотронулись до нижнего белья, воздух резко разорвал сухой кашель. Оба мгновенно замерли, прислушиваясь к болезненному звуку. Медленно открыв глаза, Брилл успела как раз вовремя, чтобы заметить промелькнувшее на лице Эрика выражение ужаса, а затем тот отдернул руки от ее тела, держа их в воздухе так, словно она каким-то образом подожгла его.
Положив руки на пол по бокам от головы Брилл, Эрик отстранился от нее и в мгновение ока оказался на ногах. В великом смятении мечась туда-сюда, он закрыл лицо обеими
— Прости меня, — прошептал он, развернулся и исчез за кухонной дверью, оставив Брилл взъерошенной и оглушенной.
Пошатываясь, она поднялась на ноги и позвала Эрика — только чтобы услышать, как открылась и со стуком захлопнулась входная дверь. «Это была моя вина… Господи, что он должен был подумать… что со мной стряслось… я потеряла рассудок». Еще одна серия лающих покашливаний прервала погоню Брилл. Она остановилась и машинально развернулась к детской, и только сделав несколько шагов по коридору, осознала, что вся промокла из-за разлитой Эриком по полу мыльной воды. Пнув журнальный столик, Брилл громко выругалась.
*
Эндрю тихо сидел, постукивая сигаретой по углу пепельницы, и его угольно-черные глаза изучали простиравшийся перед ним грязный внутренний дворик. Он выглядел крайне чужеродно, сидя перед второсортным кафе в трущобах Парижа. Его безупречно скроенное пальто и атласный узор на жилете притягивали множество пытливых взглядов. Этот факт не доставлял Эндрю никакого беспокойства — он аккуратно сжал сигарету губами и сделал глубокую затяжку.
Хотя его лицо и было внимательно-невозмутимым, но взгляд становился острым всякий раз, когда он вынимал из пальто позолоченные карманные часы, чтобы сверить время. С глубоким вздохом Эндрю убрал часы и медленно поднял с соседнего стула свой цилиндр из кожи бобра. И в этот момент его темные глаза сузились: к кафе сломя голову бежал коренастый мужчина.
Когда мужчина сопя остановился перед Эндрю, тот аккуратно положил цилиндр обратно, и его приятные черты слегка омрачились.
— Ты опоздал, — сообщил он, придав этим двум словам достаточно веса, чтобы заставить взмокшего мужчину нервно переступить с ноги на ногу.
— Простите, месье. Мое расследование заняло больше времени, чем я предполагал. Я не думал, что…
— Мне плевать, что ты думал, — прервал его Эндрю, докурив сигарету в одну затяжку. — Я плачу тебе за информацию.
— Да, месье, — запинаясь, ответил мужчина, беспокойным жестом одергивая свое поношенное пальто. — И я принес кучу информации. Хотя собрать ее было очень трудно. Да, очень трудно! Я хочу потребовать за нее немного больше, чем мы договаривались.
С легким свистом втянув воздух, Эндрю задумчиво провел языком по зубам, а затем слегка улыбнулся.
— Если информация того заслуживает, возможно, я подумаю о том, чтобы повысить твое вознаграждение.
Немедленно просияв, оборванец уселся на ближайший стул. Эндрю изящно прижал к носу носовой платок, когда над столом поплыл исходящий от бедолаги запах пота.
— Вы будете очень довольны!
— Да-да, перестань болтать вздор и выкладывай!
— Я расспросил кучу народа, жившего в оперном театре, о человеке, про которого вы говорили, об Эрике. И вот что интересно. Никто не знает человека с таким именем.
— Что?! — угрожающе спросил Эндрю: его глаза слегка сузились.
— Не бойтесь! Мне попросту пришлось копнуть поглубже, чтобы раздобыть хороший материал! — Дождавшись от Эндрю холодного кивка, мужчина заговорщицким тоном продолжил, вываливая все, что он разузнал о последних месяцах существования оперного театра. По мере рассказа в темных глазах Эндрю разгорались ликующие огоньки.
— Ты понимаешь, что это значит? — мягко осведомился он.
Когда собеседник лишь смущенно покачал головой, Эндрю широко улыбнулся: