Незваная
Шрифт:
— Паскуда! — прошипел он, и княжна, подпрыгнув на месте, обернулась.
Дружинники были уже в доме, и никто не подумал, что в глубокий ночной час кто-то из шайки может оказаться во дворе. Мстислава в ужасе смотрела в наливавшиеся бешеной яростью глаза Чубатого, где метались два противоречивых желания: убить её и остаться на свободе. Он сжал зубы и глухо зарычал от отчаяния и досады, и этот звериный рык заставил волосы на руках встать дыбом. Не раздумывая, Мстиша повернулась и ринулась прочь: к дому, к людям. К Ратмиру.
Но, побежав, княжна облегчила Желану муку выбора. Повинуясь животному порыву, он, подобно
— Сдохни, тварь! — прохрипел он, обхватывая рукой Незванину цыплячью шею. Вторая ладонь с силой впечаталась в её рот, и перстни весело клацнули о зубы.
Мстиша судорожно и тщетно цеплялась за крепкие, как корабельные снасти запястья, и смотрела в красные, налившиеся вчерашним хмелем и свирепой злобой глаза. Неужели это станет последним, что она увидит в своей жизни? Она была слабой, слишком слабой. Мстиша трепыхалась, точно выкинутая на берег рыба, но её мгновения были уже сочтены. Что за глупая, дурацкая смерть — на грязном дворе неподалёку от нужника, в чужом ненавистном обличье и всего в нескольких шагах от мужа, который даже не узнаёт её…
Желан всё душил, продолжая изрыгать слюну и ругательства, но она больше не слышала его криков. Она не слышала ничего, и было странно видеть над собой озверевшее лицо и беззвучно корчащийся рот.
Мстиша отрешённо, точно со стороны, увидела, как её руки безвольно упали, а пальцы по привычке ещё несколько мгновений продолжали скрести землю. Дышать больше было нечем, и хотелось только, чтобы боль, охватившая горло, грудь и следом всё тело, отпустила. Чтобы всё закончилось.
Мстислава была готова уже навсегда сомкнуть веки, когда дрожащее лицо Желана странно застыло. Выпученные глаза остекленели, распахнутый рот замер зияющей дырой, а хватка на её шее и губах медленно ослабла. Сверху что-то мелькнуло, и тело разбойника с глухим стуком повалилось наземь. Из темноты вместо Чубатого перед Мстиславой появилось разгорячённое и взволнованное лицо Ратмира.
— Отец Небесный, ты жива?!
Он упал на колени рядом с Мстиславой, и сильные, такие родные руки подхватили её. Теперь точно можно было закрывать глаза.
— Незвана! — он встряхнул её, не давая провалиться в манящее беспамятство. Почему он называл её чужим именем? Мстиша почувствовала на щеке горячую ладонь. Воздуха не хватало, и темнота утягивала в себя, но в руках мужа ей больше не было страшно. — Очнись же! — Пальцы Ратмира, бестрепетно вторгшиеся в её рот, грубо прервали Мстишино блаженное забытьё. — Давай же, дыши! — крикнул он, вытаскивая землю из её глотки и побуждая рвотный позыв. — Дыши!
Сознание вернулось вместе с болью. Мстислава едва успела свесить голову, когда подступила тошнота, а с ней и поток рыданий. Ратмир не жалея хлопал её
— Всё кончено. Всё позади, — прошептал Ратмир, но Мстиша не могла успокоиться. Её колотила дрожь, и оттого, что он был рядом, но при этом так непреодолимо далеко, становилось только хуже. И вдруг, точно прочитав Мстишины мысли, Ратмир притянул её к себе и крепко обнял. Не удержавшись, княжна завыла в голос. Уткнувшись ему в грудь и вцепившись негнущимися пальцами в плащ, до боли знакомо пахнущий травой после дождя, Мстислава затряслась в беззвучных рыданиях. — Прости меня, прости, — сокрушённо шептал Ратмир. — Какой же я дурень, как я только мог додуматься притащить тебя сюда… — Его шершавая ладонь неловко гладила Мстишу по голове, и княжна молила, чтобы это мгновение никогда не кончалось.
— Я…— всхлипнула Мстислава и подняла на него заплаканное лицо, — я заслужила это.
Рука Ратмира резко замерла на её волосах, и он нахмурился.
— Что ты такое говоришь?
Она принялась вытирать слёзы, но остановилась, поняв, что лишь размазывает грязь по лицу.
— Я причинила тебе столько дурного, я…
— Никто не заслуживает подобного, — сурово возразил княжич, обрывая её. — Твой брат — чудовище, поднявший руку на собственную сестру.
Но слова Мстиславы прервали счастливый миг, напомнив Ратмиру о том, кто она и что совершила. Он отстранился и, сдёрнув с плеч плащ, накинул его на Мстишу. Движения княжича были скупыми и отрывистыми, словно он не хотел лишний раз прикасаться к ней.
Глухо застонал Желан. Вспомнив о нём, Ратмир быстро распоясал и связал главаря его же ремнём. Оставив Чубатого на земле, княжич помог Мстиславе подняться. К этому времени из дома стали выводить пленённых разбойников. Подозвав к себе одного из своих людей, Ратмир велел ему позаботиться о девушке, а сам поднял Желана и потащил его к выходу.
Он больше ни разу не взглянул в сторону Мстиши.
14. Ратмир.
В кабаке было душно и невыносимо шумно.
Зато не так слышны собственные мысли.
Ратмир бездумно смотрел в кружку — третью или четвёртую? он уже и сам не помнил — и вертел в руках деревянного волка. Раньше он никогда не вырезал волков, только птичек, но сам не заметил, как из вороха стружки показалась клыкастая морда. Раньше Ратмир не ходил по кабакам и почти не прикасался к хмельному: он не хотел терять власти над собой даже на короткое время. Ему важно было оставаться хозяином собственной воли хотя бы в промежутках между превращениями. Но теперь… Теперь он мог себе это позволить. Теперь всё было по-другому.
Ратмир усмехнулся. Наверное, со стороны улыбка выглядела оскалом. Какая разница… Кажется, в последнее время его стали здесь узнавать. Не в том смысле, что признали в нём княжича, хотя, может, и это тоже. Нет, он становился завсегдатаем. Он, бывший оборотень, — завсегдатай кабака! Ратмир рассмеялся, хрипло и невесело. В тот миг, когда он узнал, что больше никогда не станет волком, что чудовище, владевшее его душой и телом, навсегда исчезло, перед ним открылся целый мир. Новая, свободная жизнь. И вот как он решил ею распорядиться. Пропить в кабаке.