Незваная
Шрифт:
Теперь Ратмир смеялся уже в полный голос, так что тряслись плечи. Люди косились на сидящего в одиночестве не то охотника, не то княжеского дружинника, и недоумённо переглядывались. Но никто не смел ни посмотреть на Ратмира в открытую, ни вразумить словами. Его сторонились, как сторонились прежде, чувствуя силу и тьму. Чувствуя зверя. Но зверь исчез, а тьма… Тьма осталась.
Ратмир залпом осушил кружку и вышел, посадив деревянного волчка охранять горсть монет, причитающихся кабатчику за выпивку.
Он пришёл сюда пешком. Ему не хотелось ни за кого отвечать, даже
Выйдя на улицу, он осмотрелся по сторонам. Кроме тех, что боялись его, были и те, кто надеялся воспользоваться его слабостью. Рука привычно ощупала нож на поясе. Что ж, пусть попытаются, подумал он без задора. Равнодушно.
Можно было заночевать на подворье, но ему не хотелось чужих запахов, жёстких, даже после сотни стирок помнящих предыдущих постояльцев простыней и любопытных взглядов. Следовало вернуться домой.
К жене.
Волна дурноты накатила на Ратмира одновременно с мыслью о ней. Дрянное кабацкое пойло встало у самого горла, и княжич едва успел отшатнуться к обочине, прежде чем тошнота нагнала его. Он сумел сдержаться тогда, в опочивальне, но теперь не было нужды терпеть. Воспоминания, которые Ратмир так старательно топил на дне кружки, хлынули, руша возведённую им ограду.
Всё началось с Незваны. С Незваны, побрал бы её леший! Она появилась в Зазимье именно тогда, когда, вместо того, чтобы заново начаться, его жизнь разваливалась на глазах, и он ни на миг не верил ведьме. Даже тогда, когда она помогла им поймать главаря шайки. Даже когда сама едва не погибла от его рук.
Её появление не могло оказаться простой случайностью, стечением обстоятельств. Он чувствовал это, но не мог подкрепить вескими доводами. Ратмир пытался убедить Хорта отказать ей от дома, не позволять находиться рядом с Векшей, но всё бесполезно. После того, как Незвана помогла им закончить уже много месяцев безуспешно длящуюся охоту на Желана, все сомнения друга развеялись. Тем более, что Незвана души не чаяла в Векше. Её преданность казалась искренней, но Ратмир не понимал, откуда она взялась, и потому не верил.
В угоду привязавшейся к ней Векше и в награду за помощь, Незвану оставили служанкой в усадьбе, и Ратмиру приходилось видеть её гораздо чаще, чем ему хотелось бы. Кажется, Незвана старалась не попадаться княжичу на глаза, но само её незримое присутствие вызывало в его душе смутное беспокойство.
В тот вечер Ратмир застал её врасплох. Она сидела во дворе и прихорашивалась, расчёсывая кончик рыжеватой косы. Княжич отрывисто кивнул девушке — он до сих пор чувствовал себя виноватым в том, что случилось с ней в ночь облавы — и уже собирался пройти мимо, но взгляд зацепился за знакомый предмет в её руках. Ратмир остановился как вкопанный, чувствуя, что нутро начинает закипать от негодования — Незвана причёсывалась гребнем, который он подарил Мстише на свадьбу. Ратмир знал наверняка: свою работу он ни за что бы не спутал.
— Как ты смеешь?! — возмущённо воскликнул он, в несколько широких шагов оказавшись рядом с девушкой.
Незвана вскинула на него удивлённый взгляд и только заметив, куда смотрит княжич, поняла причину его
— Воровка! — сквозь зубы процедил Ратмир, и Незвана вздрогнула.
— Это неправда, неправда! Она сама оставила его мне.
— Ты лжёшь!
Ратмир сделал ещё один шаг вперёд и требовательно протянул руку. Незвана замотала головой, но её взгляд стал затравленным и беспомощным. Она цеплялась за проклятую деревяшку, словно тонущий за соломинку. Но княжич продолжал испепелять Незвану безжалостным взором, и, разом поникнув, она протянула ему гребень.
— Я не крала его, — прошептала девушка и вдруг, заплакав навзрыд, кинулась прочь.
Ещё несколько мгновений Ратмир стоял, желая провалиться сквозь землю, едва удерживаясь от того, чтобы не разбить окаянный гребень в щепки. Он сделал всё по совести, вернул украденную у жены вещь, свадебный дар. Почему же тогда он чувствовал себя, словно отобрал последний кусок хлеба у ребёнка?!
Но это было лишь начало. Решив, что не иначе, как сами боги подают ему знак, Ратмир поспешил домой. Вернуть гребень, обрадовать Мстишу. Попробовать снова. Его передёргивало от мысли, что он предал её. Что посмел…
Княжич сжал гребень, так что зубчики до боли вонзились в ладонь, и заторопился в терем.
Мстиша была в своих покоях. В их покоях, напомнил он себе. Ратмир почти не удивился, когда увидел, что она расчёсывалась перед зеркалом — страшно дорогим, заказанным отцом у знаменитого кузнеца нарочно для любимой невестки, спасшей его сына. Её волосы, похожие на жидкое золото, быстро отрастали, но Ратмир всё равно никак не мог привыкнуть к тому, что они такие короткие.
Мстислава продолжала гладить пряди серебряным гребнем, украшенным алыми лалами, не оборачиваясь на мужа, и они встретились глазами в отражении. Губы Ратмира дрогнули в улыбке — лживой и неискренней, такой же, как и он сам.
— Ратша, — улыбнулась в ответ Мстиша.
Грудь кольнуло, точно в неё воткнули иголку. Он так долго мечтал, чтобы она начала называть его домашним именем, но теперь, когда желаемое свершилось, вместо радости испытывал лишь уколы совести.
— Здравствуй, родная моя, — выдавил из себя он, надеясь, что она не почувствует его лицемерия, и отвёл глаза.
— Наконец-то ты пришёл, — проговорила Мстиша, не переставая перебирать волосы. — Совсем забыл о жене.
— Прости, много забот нынче, — пожал плечами Ратмир, не встречаясь с ней взглядом. — И батюшке помощь нужна в соколятне, и разбойников допрашивать надобно. Да вот, посмотри, что принёс тебе, — воодушевлённо добавил он, цепляясь за то единственно правдивое, что мог сказать ей, и достал из-за пазухи отобранный у Незваны гребень.
Мстислава заинтересованно обернулась, но предвкушение, на миг озарившее её лицо, погасло, стоило ей рассмотреть вещицу в его руках. Она вопросительно склонила голову набок.