Незваная
Шрифт:
— Не ворон, ястребов, — улыбнулась Мстислава.
Кислица фыркнула:
— А ну ступай на поветь, там девки перины вытряхивают. Им рук не хватает, а ты тут ошиваешься!
Мстиславе не оставалось ничего иного, как подчиниться. В усадьбе Хорта её не били и не обижали, справно одевали и кормили, но и от работы отлынивать не позволяли. Нынче она сполна ощущала на собственной шкуре, каково раньше приходилось Векше. Но Мстиша смирила гордость. Жизнь у Шуляка и разбойников пообтесала её, и, пусть к вечеру княжна не чувствовала под собой ног, а руки грубели от грязной работы, она была благодарна своей бывшей служанке за то, что имела. Едва ли Мстислава на её месте стала бы заботиться
Вечером, когда дела были закончены, Мстишу, как и остальных слуг, отпускали из дома. Поначалу покидать пределы усадьбы было боязно. Отчего-то Мстислава считала, что Желан сумеет отомстить ей даже из острога, где он томился в преддверии княжеского суда, и казалось, что за всяким углом подстерегает разбойник. Но вольнолюбивое естество Мстиславы взяло верх, и княжна потихоньку начала выбираться за стены усадьбы.
Другие девушки-чернавки, сбившись стайкой, гуляли у реки, пели песни и играли с городскими парнями. Но Мстиша чувствовала себя чужой среди них. Ей не нужно было искать пару, а перебороть себя и подойти к чёрной, грозно рокочущей воде она до сих пор не могла. Но лето входило в пору, и доносившиеся с улицы почти деревенские запахи — медвяной кашки, сухой терпкой полыни, остывавшей после жаркого дня земли, костров из плавника, разведённых на песчаном берегу — выманивали из дома. И всё же, блуждая по берёзовой роще, раскинувшейся на высоком пригорке, Мстислава только острее чувствовала своё одиночество. И ночью в людской, когда в жидком летнем полумраке долго ещё шелестел девичий шёпот и слышался сдавленный счастливый смех, Мстиша казалась себе древней, отжившей свой век старухой.
Ратмир появился в усадьбе впервые за три седмицы. Ходили слухи, что на восточных рубежах княжества было неспокойно, и князь отправлял младшего сына с дружиной на разведку. Короткий поход не сулил серьёзных опасностей, но Векша извелась и не находила себе места, пока Хорт не появился на пороге целый и невредимый. Нынче в усадьбе устраивали пир по случаю благополучного возвращения отряда, и в доме царили оживление и радостная суматоха. Слугам тоже накрыли праздничный стол, и все были слегка навеселе. Лишь Мстислава не разделяла общего ликования: Ратмир приехал на пир с Незваной.
Мстише пока не позволяли прислуживать во время застолья, но она вместе с остальными девушками провожала гостей в гридницу и избежать встречи с княжеской четой при всём желании не могла. Трудно сказать, что оказалось сложнее: увидеть Ратмира после разлуки и не сметь не то что кинуться ему в объятия, а лишний раз взглянуть на него, или столкнуться лицом к лицу Незваной.
Ратмир, нарядный и особенно красивый сегодня, в расшитой золотом верхнице и с тяжёлой гривной на шее, кажется, даже не заметил её. Он улыбался и сыпал шутками, заставляя щёки чернавок вспыхивать, а сердца — Мстиша знала наверняка — колотиться в два раза быстрее. Княжич бережно придерживал Незвану, помогая ей подняться на крыльцо.
Мстиша растерялась. Она предполагала, что рано или поздно увидит их вместе, но всё равно не была к этому готова. Скромно потупившись, Незвана улыбалась, но на миг их взгляды встретились, и Мстиславу будто снова ударили под дых. На её собственном, таком прекрасном лице — она ведь уже успела забыть, насколько красивой была! — блеснула гадкая Незванина усмешка. Ноги сделались мягкими, точно студень, и Мстислава неловко шагнула назад, хватаясь за перила, чтобы не упасть. Торжествующая улыбка Незваны стала шире. По-детски беззащитным движением она коснулась Ратмира. Обернувшись на жену, он коротко улыбнулся и взял её руку в свою, и в груди Мстиши что-то оборвалось.
Воздуха
Она закрыла лицо ладонями. Нет. Она сама отдала ей всё. Сама.
Но горевать Мстише не позволили. Вездесущая Кислица немилосердно встряхнула её и отправила судомойничать. Впрочем, княжна мысленно поблагодарила ключницу: работа не оставляла времени ни на раздумья, ни на глупости.
Несмотря на то, что Мстислава и две её товарки трудились не покладая рук, гора блюд и кубков начала уменьшаться только к вечеру, когда гуляние стало сходить на нет. Наконец Мстишу отпустили, и, с облегчением разогнув спину и вытерев покрасневшие, скукожившиеся от воды руки, она выскользнула во двор.
Княжна нашла укромный уголок рядом с конюшней и присела на старую почерневшую чурку, где когда-то кололи дрова. На усадьбу опускались тихие сумерки, лишь из рощи доносилась нежное щебетание зарянки, да по крыше шуршал мелкий дождь. Мстислава, вспотевшая от работы и пара, закрыла глаза и подставила разгорячённое лицо прохладной мороси. На несколько мгновений она застыла, наслаждаясь долгожданным бездействием. Мстиша и сама не заметила, когда капли, скатывавшиеся по щекам, сделались солёными и тёплыми. Мелко затряслись плечи, и, поняв, что сейчас разрыдается в голос, она накрыла рот ладонями.
Наносное тепло быстро выстудилось. Внутри Мстислава была холодная и чужая сама себе. Раньше в сердце горел огонь, но теперь от него остались лишь остывающие угли. Издалека ей казалось, что рано или поздно она сумеет возвратить любовь Ратмира, а с ней — и собственную жизнь, но теперь стало ясно: Мстиславе не под силу тягаться с самой собой. С Незваной в украденной личине.
Что бы Мстиша ни делала, для Ратмира она навсегда останется ведьмой, бросавшей в него камнями.
Мстиша всхлипнула и зло вытерла слёзы, когда услышала шаги. Встрепенувшись, она вскинула голову и увидела Ратмира. Княжич остановился, изумлённо глядя на неё. Его глаза обежали Мстиславу, и мягкая блуждающая улыбка, которую он принёс с пира, медленно, не поспевая за посерьёзневшим взором, растворилась с его губ. Княжна с сожалением поняла, что, нечаянно сделав Ратмира свидетелем своего горя, разрушила безмятежный миг его счастья.
— Незвана? — удивлённо спросил он. Казалось, за это время она должна была привыкнуть, но слышать чужое ненавистное имя из любимых уст было особенно больно. — Что стряслось?
Ратмир подошёл к Мстиславе и присел на корточки, словно перед ребёнком. Должно быть, по наитию, он сочувственно потянулся к её запястью, но Мстиша против воли вздрогнула, и, опомнившись, княжич отдёрнул руку. Сердцем он всё ещё находился в гриднице рядом с родными и друзьями и позабыл, что та, кто сидела сейчас напротив, к их числу не принадлежала.
— Ничего. — Она шмыгнула носом.
От Ратмира пахло праздником, жареным мясом, дымом, хмельным мёдом и Мстишиными благовониями. Наверное, Незвана щедро умасливала кожу, перед тем, как… Княжна старалась не задумываться об этом, но сейчас мысли стали слишком очевидны. Мстислава зажмурилась.
— Тебя кто-то обидел?
Зачем он допытывается? Зачем мучает её? Стоило протянуть руку…
Когда Мстиша подняла веки, Ратмир оказался неожиданно близко. Вопреки голосу разума, она опустила глаза на его губы. Заметив направление её взгляда, княжич нахмурился и отстранился.