Ни шагу назад!
Шрифт:
Сомова откровения товарища не впечатлили.
- Пришли мы на хутор — хозяина нет. – Задумчиво разглагольствовал он.
– Весь дом обшарили — ничего. Однако дверь дубовая в кладовку заперта. Мы — кувалды в руки и — хрясь! Хря-сь! Но больно крепко всё сделано. А тут как раз начальник штаба на шум прибёг:
- «Вы, грит, что, архаровцы, тут громите?!»
- «Разрешите доложить, товарищ полковник, хотим проверить, нет ли там шпиёнов!»
- «Ах так, ну, тогда давайте!»
Трахнули мы ешше пару раз, дверь вылетела, а в кладовке — окорока, колбасы,
- Ух ты!
- Вот нажрались-то! Век не забуду!
Такие разговоры продолжались бесконечно и Петька с Шаховым вынужденно бежали из порнографического и вкусного ада. Они целыми днями коротали время вместе. Сначала вовсю играли в шахматы и шашки, но вскоре те им надоели. Они оба пришли в неописуемый восторга, когда на втором этаже, в палате номер шесть начали тайком играть в карты.
- Интересно, как внешне безразлично человек берёт карты в руки. – Часто подмечал Петр, следя за игроками.
– Правда если приглядеться внимательнее, можно увидеть блеск глаз, нервные движения рук и то, как жадно выигравший забирает свой куш. Можно уловить дрожь в голосе людей и почувствовать возбуждение, которое берёт верх над апатией, которая неизбежно наступает после долгой службы в армии.
Сначала больные играли с оглядкой, но потом игра всех захватила. В первый же вечер Шахов проиграл двухмесячное денежное довольствие, но на следующий день отыгрался вдвойне. Друзья стали завсегдатаями азартной палаты и надолго забывали обо всём на свете. Однажды вечером туда зашёл сержант-медбрат и спросил, брали ли у пациентов мазки.
- Что это значит?
– спросил Петя одного из солдат, когда сержант вышел.
- Ну, ты, видать, простак, - ответил тот с усмешкой.
– Не говори мне, что не замечал, что большинство ребят тут умудрились подцепить венерическое заболевание.
- Какое венерическое заболевание?
– удивился Петька.
- Триппер, приятель, триппер!
- Он излечим?
- Это и наполовину не так страшно, как сифилис, - ухмыльнулся другой знаток.
– В наши дни это просто шутка. У врачей есть такая мазь, просто первоклассная. Не пройдёт и двух недель, как всё проходит, но зато имеешь почти месяц отпуска.
Двадцатилетний Пётр Шелехов слабо представлял, о чём идёт речь. В своей жизни он целовался всего один раз, да и то в щёчку. О чём-то большем он мог только мечтать…
- Ты хочешь сказать, что поскольку он настолько безобиден, то есть смысл подцепить его намеренно?
– нарочито небрежно спросил он.
Петя ни за что на свете не хотел показаться девственником.
- Ну конечно, ты просто лопух, если не знаешь! Что ты мне дашь, если я сведу тебя с местной шлюхой, которая абсолютно надежна? Всё, что ей нужно, это несколько папирос, и дело в шляпе. Лучше всего подцепить болезнь как раз перед тем, как тебя собираются выписывать. Только не сообщай об этом в самый первый день, иначе всё, что ты получишь, это инъекция, и твои страдания будут напрасны.
- Но разве тебя не засадят на три дня в карантин, если ты сообщишь об этом слишком поздно? – спросил опытный Геннадий.
-
– Но ты проведешь три дня в изоляторе, а не на фронте.
Картёжники дружно засмеялись, каждый по-своему представляя радужные перспективы.
- Удивительно, - сказал себе Петя.
– До чего только не додумываются люди, чтобы не служить Родине…
Шахов быстро повернулся к парню, который дал бесплатный совет.
- Полагаю, ты знаешь о других доступных проститутках. Таких, что не только подцепили триппер, но и не выглядят как ожившая ручка от метлы.
- Есть у меня на примете подобные дамы.
- Я отдал бы за них десяток сигарет.
- Да ты я вижу тонкий ценитель женской красоты...
- А бы с кем не пойду, не волнуйся.
- Тебе много не нужно, не так ли? — ехидно спросил другой.
– Сходи к врачу, он выпишет тебе рецепт, получишь удовольствие на складе.
…Азартные игры в госпитале были, конечно, запрещены. Если бы игроков застукали, все деньги со стола, до последней копейки, были бы конфискованы. По этой причине один из больных всегда стоял на стрёме на случай, если появится главный врач или политрук.
- Шухер.
– Предупреждающий свист прозвучал в последний момент.
Игроки молниеносно сгребли свои деньги и хотели удрать, когда в проёме двери показался дородный политрук Мелащенко, с выступающим, трясущимся, будто холодец животом.
- Опять азартные игры!
– проревел он, и его лицо стало свекольно-красным.
– Ещё хоть раз поймаю с поличным, все отправитесь на фронт!
Затем он обжёг взглядом стоящего рядом Гену.
- Что ты делаешь здесь?.. Разве ты не с первого этажа?
- А разве запрещено подниматься по служебной лестнице?
- Как ты со мной разговариваешь?
– набросился Мелащенко на Гену.
– Стать смирно! Ты, похоже, не знаешь, как уважать командира.
В ответ Шахов вынужденно говорил «так точно» и «никак нет», хотя внутри у него всё кипело.
- Марш на свое место!
– проорал напоследок пузатый политработник.
- Погоди у меня.
– Шепнул Генка другу.
– Вот увидишь, как я рассчитаюсь с этим ублюдком, даже если это будет последним, что мне останется сделать.
Спустя несколько дней Гена выполнил угрозу, придумав уникальную месть. Политрук очень любил свою собаку Белку, которая, как на грех была чистокровной восточноевропейской овчаркой. Он просто обожал это животное и разговаривал с ней так, будто она человек. Шахов случайно узнал, что у сучки недавно началась течка.
- Я тебе устрою любовные игры, - накручивал себя злопамятный солдат. – Навек запомнишь…
- Может не надо?
Однажды тёплым майским утром он выглянул из окна палаты и окликнул проходившего мимо молодого украинца. Они перекинулись парой слов. Тощий юноша, задумчиво почесав круглую голову, поймал табак, брошенный ему Шаховым, и ушёл усмехаясь. Через час растрёпанный парень вернулся. Он тащил за собой на поводке отчаянно упиравшегося шелудивого пса.