Ни шагу назад!

Шатов Владимир

 - Это то, что надо, - сказал Гена со знанием дела.
– Самая прекрасная дворняжка, какую я когда-либо видел.

 - Лучше не бывает.

 Накануне ему сняли гипс с переломов, и он иногда с удивлением поглядывал на свою розовую руку. Ненасытные личинки аккуратно съели мёртвую плоть гнойников, и страшные раны зажили почти без следа. Генка с удовольствием побежал в комнату Мелащенко, где обычно тот запирал ненаглядную Белку. Ключ как обычно торчал снаружи в замке. Освобождённая собака выскочила, виляя хвостом и бегала, ласкаясь к мнимому спасителю.

 - Пойдём, милая, - сказал Шахов.
– Почему бы тебе не порезвиться

хотя бы раз в жизни?

 Суке не нужно было повторять дважды, так же как и дворовому кобелю. Когда тот её почуял, ничто не могло удержать готового к любви самца. Украинец отпустил поводок, и пёс прыгнул к случайной подруге. Тут же Генка бросился в кабинет политрука.

 - Скорее, товарищ командир!
– закричал он.
– Ваша сука!

 - Что с ней?

 - Она может попасть в беду!

 Мелащенко выскочил на улицу, тяжело дыша и отдуваясь.

 - Белка! Ради всего святого, что ты такое вытворяешь? Ко мне, я говорю, ко мне.
– Вопил толстяк.

 Но природа брала своё, и сучке было в ту минуту наплевать на хозяина.

 - Принесите ведро воды, – кричал отчаявшийся политрук. – Скорее!

 Он схватился обеими руками за обрубленный хвост кобеля и сильно потянул за него, пытаясь прервать позорный процесс. Пёс зарычал и укусил его, но не оторвался от своей партнёрши.

 - Чёрт!
– Мелащенко выхватил у санитара ведро воды и вылил его содержимое на обоих грешников.

 Дворовый пёс от неожиданности отпрянул, отряхнул шерсть, презрительно оглянулся и обиженно затрусил прочь. Весь госпиталь собрался у окон и заливался истерическим хохотом. Шахов повернулся к тем, кто оказался около него.

 - Теперь нам надо узнать, как зовут того пса и где он обитает, - сказал он будничным тоном.

 - Для чего?

 - До вас что, медленно доходит? Для алиментов, конечно!

 …Солнце равнодушно освещало пыльные и кривые улицы шахтёрского города. Своенравной весной 1942 года мимо госпиталя тёк беспрерывный поток солдат и вооружения, в направлении на Харьков.

 - Видать готовится большое наступление. – Посерьёзнел наблюдательный Генка. – Кончилась наша вольготная жизнь.

 - С каких делов?

 - Видишь, вся громада армии пришла в движение. – Ответил Шахов, провожая взглядом, уходящие на Запад ряды солдат. – Началась потеха…

 Внезапно на улице перед зданием госпиталя упала авиационная бомба. Очевидно, за громким хохотом бойцы прозевали сигнал воздушной тревоги.

 - Откуда они взялись? – сказал Петя, беспомощно рассматривая чистое небо.

 Все оконные стекла разлетелись вдребезги. Бомба попала в середину плотной колонны. Армейский офицерский автомобиль закрыл собой половину образовавшейся глубокой воронки. Его передние колеса нависли над её краем, но, по-видимому, повреждены не были.

 - Мы живы?

 Из машины выбрались два ошеломлённых офицера, полковник и лейтенант, оба белые, словно льняное полотно. Вокруг валялись исковерканные тела погибших и контуженных. В связи с большим наплывом раненных более пятидесяти человек были сразу выписаны из госпиталя.

 - Побалдеть больше не дали.

 Среди выздоровевших оказались рядовые Шелехов и Шахов. В тот же день, когда дома повесилась мать Пети, их вновь отправили на пришедший в хаотичное движение фронт.

Глава 15

На момент начала

Харьковской наступательной операции соотношение сил на юго-западном направлении складывалось не в пользу советских войск. В танках силы были примерно равны, а по количеству людей противник превосходил в 1,1 раза, в орудиях и миномётах в 1,3 раза, в самолётах в 1,6 раза. Только в полосе наступления Юго-Западного фронта удалось достичь полуторного превосходства в людях и немногим более чем двукратного в танках, среди которых было ещё много легких, со слабой бронёй и вооружением. По артиллерии и авиации силы сторон были примерно одинаковыми, но противник обладал подавляющим количественным и качественным превосходством в бомбардировщиках. Боевые действия войск фронта начались 12 мая 1942 года переходом в наступление обеих ударных группировок. За первые три дня напряжённых боёв войска фронта прорвали оборону 6-й немецкой армии севернее и южнее Харькова и значительно продвинулись из района Волчанска до 25 километров, а от Барвенковского выступа на 50 километров. Это вынудило командующего группой армий «Юг» просить главное командование сухопутных войск Германии срочно перебросить 3-4 дивизии из состава армейской группы «Клейст» для ликвидации опасного прорыва.

 Командование Юго-Западного направления 15 мая доносило в Ставку, что операция развертывается успешно и созданы необходимые условия для включения в наступление войск Брянского фронта и дальнейшего форсирования операции. Однако эти прогнозы оказались преждевременными. Командование фронта и направления, к сожалению, не использовало сложившуюся к исходу 14 мая благоприятную обстановку. Оно не ввело в сражение подвижные танковые соединения для развития первоначального успеха и завершения окружения немецкой группировки в районе Харькова. В результате стрелковые дивизии заметно истощили свои силы, и темп наступления резко снизился. Вторые эшелоны армий были введены в сражение утром 17 мая. Но время оказалось безнадёжно упущено.

 Противник выдвинул к районам прорыва значительные подкрепления, организовал прочную оборону на тыловых рубежах и завершил перегруппировку. К этому времени количество войск противника перед 57-й и 9-й армиями Южного фронта увеличилось на три пехотные и танковую дивизии, что дало ему возможность создать общее тройное превосходство над войсками 9-й армии. На отдельных участках превосходство противника достигло по танкам и орудиям 6–7- кратного.

 ***

 В конце апреля 13-я гвардейская стрелковая дивизия была переподчинена 28 армии Красной Армии. С 12 по 23 мая 1942 года она участвовала в генеральном наступлении на Харьков, атакуя западнее Волчанска. На этот период дивизии придавались 90-я и 57-я танковая бригады.

 - Сколько они могут стрелять? – думали красноармейцы.

 Вражеская артиллерия вот уже несколько суток беспрерывно обстреливала развороченную железнодорожную насыпь, за которой окопались бойцы под командованием старшего лейтенанта Михаила Кошевого.

 - От этих чёртовых тяжёлых снарядов у меня постоянно гудит в ушах.
– Пробирался он позади редкой цепочки зарывшихся в землю подчинённых.
– И башка болит…

 Полевая кухня прибыла для раздачи суточных пайков поздней ночью. Каждый солдат в нагрузку также получил по сто граммов «наркомовских». Горький опыт научил всех не особенно радоваться такой щедрости. Пашка Лисинчук издали увидав командира, засмеялся и сказал: