Ничего не скажу
Шрифт:
Но я остался где-то далеко там, в офлайново-книжном мезозое.
Я безнадёжно устарел, как легендарный автомобиль «запорожец». Как очень удобные, но неэстетичные боты «Прощай, молодость». Как слово «соблаговолите».
И всё же приходится скайповать и зумиться.
И вот совсем недавно я преподавал русский язык по зуму, не к ночи будь помянут, одному американцу из далекого Сан-Франциско.
Американец сидел в своем Сан-Франциско, а я – в своем Чертанове.
Расстояние – почти шесть тысяч
Но столь нелюбимый мною зум творит свои масонские чудеса, и мы где-то месяц с небольшим успешно занимались русским языком с санфранцисским американцем.
Этот американец, надо отдать ему должное, прекрасно говорил по-русски. Но все равно он очень хотел совершенствоваться. Я это более чем приветствую.
Наш первый урок начался так.
– Здравствуйте, – сказал я.
– Здравствуйте.
Я увидел перед собой на ненавидимом мною экране очень симпатичного молодого человека лет двадцати пяти. Волоса – цвета цветной капусты. Добрые небесно-голубые глаза. Земляничные губы, растянутые в доброжелательно-колониальной улыбке.
Передо мной сидела совершенно беззлобная пародия на российский флаг.
Когда-то если кто помнит, мы так и запоминали последовательность цветов в нашем триколоре: блондинка с голубыми глазами и накрашенными губами. Кто-то, впрочем, запоминал и по-другому – снизу вверх – КГБ. Красный, голубой, белый.
– Как вас зовут? – спросил я.
– Дональд. А вас?
– Владимир. Очень приятно.
– Мне тоже приятно. Это… Как это?.. Сильный имя. Ленин, Путин, Высоцкий, Жириновский, Зеленский…
– Ну… Что-то…
Честно говоря, я был поражен эрудицией моего студента. Дональд сказал:
– Согласен, я… как это?.. Стал увлекаться. Ленин и Зеленский – это неправильно… Извините.
– Да уж… И, Дональд, пожалуйста, ни слова о Трампе. Хорошо?
– О’кей. Ни слова о Трампе, Владимир. Трамп – не очень хороший человек.
– Вы студент?
– О да! Я студент. Мне очень нравится всегда много учиться. Вот я и думаю. Давайте делать такое дело: вы даете вопросы, а я быстро за них отвечал. Это как теннис. О’кей? Туда – обратно, туда – обратно… О’кей?
– Хорошо. Начали. У вас есть хобби? Это я туда…
– Есть, это я обратно. Развести кошки. У меня семь кошки.
– Ого! У меня только две. Как зовут ваших кошек, Дональд?
– Марагарет, Сьюзи, Роберт, Майкл, Сидни, Хьюз и Ахмад.
– Супер. Почему Ахмад?
– Это порода арабский мау.
– Понял, Дональд. Какое блюдо вы любите больше всего?
– Конечно, шашлык, Владимир. Это русский национальный блюдо. Как оливье. Русский человек всегда кушает шашлык и оливье. Иногда – борщ. Для разнообразий.
– Ого! А шашлык из чего вы любите?
–
– Логично. Я тоже. Ваш любимый композитор?
– Чайковский.
– Писатель?
– Оскар Уайлд.
– Певец?
– Элтон Джон.
– Художник?
– Бёрдслей.
– Ваш любимый цвет?
– Голубой.
– М-м-м-да. У вас есть друзья?
– О да! Очень много друзья, очень…
– А подруги?
– Меньше, но тоже есть. Иногда. Для разнообразий.
– Понял. Вы женаты?
– Я замужем.
Тут я, конечно, как говорила моя незабвенная деревенская бабушка, маненечко прихренемши. Но быстро все понял:
– Как зовут вашего… мужа?
– Дональд.
– То есть вас зовут одинаково? Вы, как говорится по-русски, тезки?
– О да! Мы тёзки. Мой муж Дональд – юрист. Он очень-очень хорошо зарабатывает зарплату. А я делаю дела дома. Я – мастер домохозяйство. Я домохозяй.
– Понял.
– Мой муж Дональд любит, чтобы я учился разные языки и науки. «Моя жена должен быть хорошо образован», – говорит он.
– Хороший муж, – сказал я задумчиво.
– О да! Мой любимый Дональд – как это?.. идеалистический муж.
– Идеальный.
– О да!.. Я очень… как это… в значительной степени люблю мой Дональд. Но, Владимир, давайте ваши вопросы, и я на них буду сразу отвечать.
– Вам нравится, Дональд, роман Льва Толстого «Война и мир»?..
Мы занимались с Дональдом в течение месяца пару десятков раз, и всегда наш разговор с Дональдом сводился к любимому мужу Дональда Дональду. Это была явно Настоящая Большая Любовь, хотя понять ее, к моему огромному сожалению, не могу и не смогу никогда.
Не смогу, потому что я родом из дремучего гетеросексуального мезозоя, где Данте ищет свою Беатриче, Петрарка – Лауру, а наш домотканый Руслан – Людмилу. И где Дональд должен найти все-таки не Дональда, а какую-нибудь на худой конец завалящую Меланью.
На последнем занятии Дональд вбил окончательный и бесповоротный гвоздь в крышку моего будущего гроба.
– Владимир… – сказал Дональд более чем задумчиво.
– Что?
– Вот я и думаю…
– Что, Дональд?
– Вот у вас в России много всякие республики, области, районы, краи… Да?
– Есть, да, – ответил я словами датского филолога из фильма Георгия Данелия «Осенний марафон».
– Вот я и думаю… У вас есть Еврейская автономная область. Да?
– Есть, да.
– И вот я и думаю… У вас в России есть Еврейская автономная область, а почему у нас, в Америке, нет гейной автономной штат?
– Ого! Гейский штат?
– Да. Гейский штат. А почему бы и нет? И вот я и думаю: он должен быть на мой родной штат Кэлифорния. Там очень-очень много гей. Мой муж Дональд и другие гей…