Никогда не было, но вот опять. Попал 4
Шрифт:
– Немтырь! Что полиции от тебя надо было? – спросил Архипка, с тревогой заглядывая мне в лицо.
– А…! Про полёты спрашивали. Мол, надо разрешение в полиции взять, попа пригласить, чтобы народ убедился, что это не бесовщина. Ну и запретили пока летать, чтобы обывателей не волновать.
– И что теперь делать будем? – озадачился Тоха.
– Разрешение на полёты я у помощника исправника попросил, тот обещал вопрос рассмотреть. Думаю, что разрешение дадут.
– А если не дадут? – не унимался Антон.
– Не дадут и фиг с ними. Найдем местечко подальше от города и там полетаем.
Парни засмеялись, а Степка спросил:
– А мы как?
– И вы с нами, куда ж вас деть! Только парни проблема у нас нарисовалась.
Я помолчал, оглядывая всех и убедившись, что все меня внимательно слушают, продолжил:
– Вчера в Барнаул приехало трое иностранцев из Италии. Приехали они скорее всего для разборок со мной, но коснуться это может и всех вас. Что им от меня надо, я, конечно, догадываюсь, но вам пока это знать не нужно. Скажу только, что в прошлом году двое таких в Сосновку наведывались. К Бабе Ходоре приезжали. Архипка вон подтвердит. Так вот нам нужно дня два - три за ними понаблюдать. Узнать надо, куда они ходят и с кем встречаются, и нет ли у них здесь каких либо знакомых. Бугор! – обратился я к Степке. – Ты с мадам Щукиной контакт наладил?
Хотя Бугор и не знал значения слова «контакт», но истолковал его по своему. Он чуть покраснел и кивнул головой. Ага! Наладил значит Стёпка «контакт» с хозяйкой борделя. Или она с ним. Если так, то мадам наверняка попытается через Стёпку что-либо предпринять. Ладно! Будем иметь это ввиду, а пока Степкину кодлу надо прибирать к рукам и желательно без самого Бугра.
– Это хорошо. Тогда тебе задание: быть в заведении Щукиной и если кто из иностранцев там появится, а они там обязательно появятся, присмотреть за ними. Парням своим задание дай: пусть вместе с Архипкой и Антоном последят за иностранцами на улицах. Архипка с Антохой им расскажут что и как делать. А ты друг Платон с мальками поработай, с Гришкой Зотовым и его друзьями. Пусть тоже понаболюдают за ними в свободное время. Ну а я с полицией дело иметь буду. И вот вам по десять рублей на выполнение заданий. Тебе Архипка пятьдесят выдашь степкиным парням, тебе Платоха пятнадцать. Пять рублей для мальков.
Степан никак не отреагировал на то, что его парням будет платить Архипка. Значит первый шажок в приручении юных шакалов, остался для их вожака не замеченным. Ну и чудненько!
– А как мы этих иностранцев узнаем? – задал резонный вопрос Антоха.
– Я их вам завтра покажу. Они в гостинице «Империалъ» остановились. Наверняка завтра выйдут прогуляться или в трактир, тут-то мы на них и посмотрим.
Под вечер пошёл знакомиться с урядником Евтюховым. Встретил его с Гурьевым на пути в трактир, они шли ужинать.
– Здравствуйте ещё раз, Артемий Николаевич! – любезно поздоровался я и, дождавшись ответного приветствия, сказал:
– Представьте меня своему спутнику.
– Степан Ильич Евтюхов! А это, Степан Ильич, Забродин Алексей! Тот самый!
Евтюхов с нескрываемым интересом на меня посмотрел и неожиданно произнёс:
– Вот значит вы каковы, Алексей Забродин! Ну, тогда сделайте милость, разрешите наш с Артемием Николаевичем спор.
– И о чем же спор? – вежливо осведомился
Ответ поверг меня в изумление.
– Да вот поспорили мы с господином Гурьевым насчет вас. Я говорю, что это реинкарнация души, а он утверждает, что виной всему вещие сны. Ну так как, господин Забродин, кто из нас прав?
Ни фига себе, какие урядники в Тюмени водятся! И что отвечать этому продвинутому полицейскому?
– Однако! – произнёс я. – Разрешить ваш спор окончательно я не берусь. В какой-то степени вы оба правы. Но давайте поговорим об этом в трактире.
Когда сели за стол, то я, взяв инициативу в свои руки, заявил:
– Господа, поскольку я являюсь некоторым образом аборигеном сих мест, то позвольте на правах хозяина угостить вас и развлечь беседой. Любезный! – позвал я полового и обратился к гостям из Тюмени:
– Господа, вы что предпочитаете, коньяк или водку?
– Да мы не привередливы, – сказал, разглаживая усы, Евтюхов.
– Ну тогда коньячок. Любезный! Бутылку коньяка и закуску соответствующую, ну там балычок, лимончик и ещё чего либо. Ну а потом, что господа закажут.
Половой принёс заказанный коньяк и закуски, вытащил из бутылки пробку и хотел, было разлить коньяк по стопкам, но я остановил его:
– Благодарю, любезный! Дальше мы сами.
Читал где-то в той жизни, что в Азии почётному гостю хозяин сам в пиалу чай наливает, причем маленькими порциями. Это для того чтобы был лишний повод услужить гостю, проявить, так сказать, своё уважение. Поэтому в подражании хитрым азиатам я взялся сам обслуживать гостей и плеснул им в стопки коньячку скромную порцию.
– За знакомство, господа! – подняв стопку, отсалютовал я.
Выпив и закусив я обратился к уряднику:
– Вопрос ваш, Степан Ильич, несколько неожиданный и однозначного ответа не имеет, вернее это я не могу на него однозначно ответить. И прежде чем отвечать на него я, с вашего разрешения, сам вам вопрос задам?
– Извольте Алексей, – сказал Гурьев, а Евтюхов разрешающе кивнул.
– Скажите господа, верите ли вы в бога? – издалека начал я.
Вопрос для обоих был столь же неожиданным, как и мне про реинкарнацию, но среагировали они на него по-разному. Если Гурьев с откровенным изумлением уставился на меня, то урядник, понимающе хмыкнув, сказал:
– Разъясните суть вашего вопроса господин Забродин.
– Да всё просто! Едва я расскажу вам о том, что со мной произошло, то наверняка вы захотите узнать и причины произошедшего. Так вот, если вы искренне и глубоко верите в существование некого всемогущего разума имя, которому Бог, Аллах, Яхве и так далее, то вас вполне должно удовлетворить объяснение, что всё это промысел божий.
– Ну что вы господин Забродин! Мы же с вами живем в просвещённом девятнадцатом веке. И в вере совсем не фанатичны, а Артемий Николаевич так и вовсе атеист. Не так ли, Артемий Николаевич? – насмешливо произнёс Евтюхов.
– Не так, Степан Ильич! Совсем не так. Доказательства существования бога, не выдерживают критики, как, впрочем и доказательства обратного. Признание существования бога или его не признание есть вопрос веры, а не научного знания. И я ещё не определился, какую сторону занять, – возразил уряднику Гурьев