Никогда не отпущу тебя
Шрифт:
Она присела на край кровати и пожалела, что не взяла с собой обезболивающего.
— Ну и как он?
— Сет? — Джона покачал головой, — Хрен его знает. Ему нужно было наложить несколько швов. Уверен в этом.
Одним махом он скинул ноги с кровати.
— Я в душ. Хочешь ко мне присоединиться?
Она покачала головой, прикрыв ушиб ладонью.
— Не сейчас.
Он кивнул, обошел кровать и закрыл за собой дверь ванной комнаты.
Гризельда мало что помнила о прошлом вечере, после того как они вышли из «Рози». Как и у многих детей, пострадавших от кумулятивного физического насилия, три года регулярных, постоянных
Не совсем понимая, почему чувствует такую сильную потребность во всех подробностях вспомнить события прошлого вечера, она изо всех сил сосредоточилась на том, чтобы собрать воедино все, что произошло после того, как они покинули «Рози».
Она вспомнила, как сидела во внедорожнике Шона рядом с Джоной, как они выехали на поле. Она вспомнила, как они припарковали машину и шли к тюкам с сеном, но ее начало мутить, когда она поняла, что Квинт с Клинтоном, скорее всего, узнали ее из-за фото на плакатах, развешенных после ее похищения. После ее переживаний по поводу имени борца и Джоны, который почти ввязался в драку с Клинтоном, она позволила Тине увести ее от ринга. Они нашли одинокий тюк сена, стоящий немного в стороне от ревущей толпы, и сидели там, прихлебывая слишком сладкое вино и разговаривая о том, какими мужики бывают задницами.
Когда начался бой, на поле развязалось настоящее буйство, и она вспомнила как к ней и Тине подошли два парня. Они вели себя немного нахально, предлагали девушкам виски, потом тот, что поменьше, потянулся к Тине и облапал ее грудь. Она замахнулась и ударила его, а он ударил ее в ответ. Гризельда быстро встала и, чтобы их отвлечь, пнула по яйцам того, что был повыше, схватила Тину за руку и побежала назад к Джоне и Шону. Как только она их нашла, то сразу же набросилась на Джону, крича о том, что произошло, и настаивая на их немедленном отъезде.
И вот тогда, толпа вокруг ринга взорвалась. Бой закончился. Джона, который смеялся над тем, что совершенно ее не слышит, жутко ее выбесил, и она повернулась к нему спиной.
Вот тогда-то она и увидела его: борца. Сета.
Он был по пояс голым, с хорошо развитой мускулатурой и густыми светло-каштановыми волосами, наверное, лет тридцати, торс и руки покрывали татуировки. Его лицо едва ли можно было назвать человеческим, оно было все в крови, губы опухшие и разбитые, один глаз заплыл, другой прищурен, поскольку в него текла кровь из раны на лбу. Нос, видимо, был сломан, но из-за крови, это было сложно определить наверняка. Все его раны выглядели настолько гротескно, что когда он приблизился к ней, она ахнула и уставилась на него. Но как только их глаза встретились, она поняла, что не в состоянии отвести от него взгляд. Гри не узнала его, понятия не имела, кто он такой, и все же почувствовала какую-то невероятную связь с ним. Словно шум ринга и творящегося вокруг безумия внезапно стих, и они остались одни на всем белом сете.
«Западная Вирджиния… Сет…»
Ее сердце бешено забилось, и она прикрыла его рукой, качая головой и сжав пальцами одеяло.
«Нет. Нет, это не он. Прекрати это!»
— Это безумие, Гризельда Шрёдер, — прошептала она, используя имя, которое не произносила с тех пор, как в Агентстве по охране семьи и ребенка ей официально заменили его на Зельду Шродер, с целью защитить ее личность после похищения.
Сидя
Десять лет назад Холден Крофт уехал из Западной Вирджинии вместе с Калебом Фостером, и, несмотря на десять лет интернет-поисков и услуг частного детектива, оплаченных из ее тайных сбережений, никаких следов Холдена так и не было найдено. Даже если ему удалось уцелеть, живя с Хозяином, почему он добровольно взял себе имя Сет? И зачем ему снова возвращаться в Западную Вирджинию?
Холдену сейчас было бы двадцать три, а Сет выглядел на тридцать.
Холден был низким и коренастым. Да, когда они потеряли друг друга, ему было только тринадцать лет, но Сет, борец, очень крупный, высокий парень.
Она закусила губу и подвинулась назад, чтобы прислониться к спинке кровати и подумать. Что-то не давало ей покоя, потому что в том факте, что Сет мог быть Холденом, кое-что казалось вполне правдоподобным.
Холден был драчуном. Всегда.
Она вспомнила первый раз, когда его увидела — он дал решительный отпор Билли. Он снова и снова дерзил Хозяину, говоря ему, что его зовут не Сет и ее не Рут. Когда Хозяин поднимал руку на Гризельду, Холден снова и снова отталкивал ее в сторону и принимал на себя все удары. В то утро, когда Хозяин обнаружил ее в подвале на стороне Холдена, то так сильно избил ее, что Холден прыгнул на спину Хозяину и попытался задушить его своими маленькими руками, чтобы оттащить его от Гризельды. Когда избиение закончилось, в награду он получил несколько ушибленных ребер и кровоточащую спину.
«Это не Холден», — упорствовала она, проводя рукой по волосам, чтобы потрогать слипшиеся от крови пряди. Но что-то уже дернулось в ее душе — надежда, надежда, отчаянная надежда.
— Он бы сюда не вернулся. Ему только двадцать три. Он бы никогда не назвался Сетом, — прошептала она, — Только твое желание, чтобы он был Холденом, не делает его Холденом.
Слезы жгли ей глаза, и она их смахнула. Было огромной ошибкой позволить Джоне уболтать ее на эту поездку. Из-за этого у нее все перемешалось в голове, которая сейчас просто разрывалась от боли. Как только Джона выйдет из душа, она настоит на том, чтобы они собрали вещи и уехали домой.
Она достала из шкафа свою сумку и бросила ее на кровать, вытаскивая из нее джинсы, белую футболку и серую толстовку, на которой темно-синими печатными буквами было написано «Джорджтаун». Несмотря на испачканные кровью волосы, она не стремилась принять душ. Все, чего ей хотелось, это как можно скорее убраться на хрен из Западной Вирджинии и вернуться домой.
Джона вышел из ванной и встал в дверях с обернутым вокруг талии полотенцем, ероша руками мокрые волосы.
— Джона, — сказала она, стоя у края кровати и глядя на него снизу вверх, поскольку в этот момент рылась в своей сумке в поисках чистого белья. — Я хочу уехать. Я хочу убраться отсюда.
— Детка, коттедж оплачен до четырех.
— Нет. Сейчас. У меня ужасно болит голова. Я хочу домой.
— Мы с Шоном собираемся на рыбалку.
— Джона, я никогда тебя ни о чем не просила!
Он изучающе посмотрел на нее, затем пожал плечами.
— Я поговорю об этом с Шоном. Может, мы сможем уехать немного пораньше, — поморщившись, он запихнул в ухо ватную палочку. — Черт, вчера вечером этот ублюдок, пока не рухнул, орал прямо мне в ухо. У меня от этого до сих пор в голове звенит.