Никогда не подсматривай
Шрифт:
Он расхохотался:
— Все ясно.
— В его кабинете постоянно что-то взрывается. Надеюсь только, что он не придумает нечто такое, в результате чего наш дом взлетит на воздух.
— Я тоже на это надеюсь. Так значит, прогуляемся?
Я согласилась и встала. Мы медленно прошлись по тропинке вдоль забора и обратно. По пути я все ломала голову над тем, почему он хочет на мне жениться. Ведь не из-за моей неземной красоты. Уж чем-чем, а этим я не обладаю. Неужели, только из-за моего необыкновенного чувства юмора? Но ведь
— Знаете, месье, — осторожно заговорила я, нужно ведь просветить человека, — у меня совсем нет приданого.
— Правда? — ахнул де ла Рош, — какой ужас! Как же я это упустил?
— Да, и еще…
— Только не говорите мне, что вы долгах. Я этого не перенесу.
— Как вы угадали? — я хихикнула, потому что все это было очень забавно, — папа всегда говорит, что в долгах мы по уши. Это его любимое выражение.
— Я понял, как влип, — согласился он, — по уши, это должно быть ужасно. Но делать нечего. Сказанного не воротишь.
— Но и это еще не все, — продолжала я с энтузиазмом, включаясь в игру, — вы просто не представляете себе, какая я недотепа. Я ничего не умею, у меня все валится из рук, потому что они дырявые и еще, я страшно рассеянна.
— Мадемуазель, — фыркнул де ла Рош, — вы полагаете, я хочу нанять вас в качестве горничной? Какое у вас странное представление о замужестве.
— Я вовсе не думаю, что… Но все равно, вы должны об этом знать.
— А что вы знаете о моих недостатках? Ничего. Давайте не будем раньше времени раскрывать свои карты. Я хочу сохранить за собой право удивиться, когда вы что-нибудь уроните.
— Это еще не самое страшное, — ободрила я его, — вам будет еще удивительней узнать, что я не слышала ни единого слова из того, что вы сказали.
— В таком случае, мне придется поменьше говорить, — сделал он вывод, — полагаю, вы слишком увлеклись, расписывая мне свои необыкновенные достоинства. Думаете меня напугать? Не выйдет, так просто вам от меня не отделаться.
Я снова захихикала. Потом спросила:
— А у вас какие недостатки? Или это страшная тайна?
— Нет. Я слишком много болтаю.
— В данном случае это достоинство. Должен же кто-то болтать, иначе будет слишком тихо.
Мы еще немного прогулялись, на сей раз молча. Должно быть, уже исчерпали себя. Даже де ла Рош молчал с его ужасной болтливостью. Я начала думать о том, что будет, когда мама узнает о смерти Грандена и что она при этом скажет. Впрочем, что зря гадать, все равно я это услышу собственными ушами.
— Что ж, — сказал де ла Рош, — думаю, вам пора. Нужно помнить о ваших родственниках. Боюсь, они вас потеряют и отправятся искать.
Я подумала о том же и признала его правоту. К тому же, мне вовсе не хотелось, чтоб они меня нашли здесь в его компании. Эту новость следует приберечь до более подходящего времени.
— Подождем, когда все уладится, — де ла Рош словно читала
— Да, пожалуй, — отозвалась я, — если только вы не передумаете.
— Я? — он приподнял брови, — этого не опасайтесь, мадемуазель. Скорее уж, вы передумаете, чем я.
— Ну уж нет, — заявила я, — и не подумаю. Вам придется на мне жениться.
Он рассмеялся и притянул меня к себе.
— Тогда до встречи, мадемуазель. Рад, что вы так решительно настроены. Вы вообще очень решительны.
— Я? — тут настала очередь удивляться мне.
Ничего не отвечая, де ла Рош чмокнул меня в щеку и подтолкнул к дому. Я направилась по тропинке к крыльцу, по дороге думая, зачем он это сказал. Ведь на самом деле я вовсе не решительна. Если б я была решительна, то ничего подобного бы со мной не случилось.
Все-таки, как странно! Никогда не думала, что он сделает мне предложение. Да и предложение ли это? Все как-то немного несерьезно. А что ты хотела? Бурных объяснений и жарких объятий, как в излюбленных романах Алиенор? Сама ведь кривилась и морщилась, когда их читала. Все это слишком напыщенно и нереально.
— Мадемуазель, — укоризненно сказала мне Анна, когда я вернулась в комнату, — почему вы так долго? Я уже извелась.
— Прости, Анна. Совсем забыла, что ты меня ждешь. Ступай.
— Надеюсь, вы хорошо себя вели, мадемуазель?
— Анна, — я поморщилась, — не говори со мной так, словно я ребенок.
— Это и настораживает.
— Что это ты имеешь в виду? — подступила к ней я.
Она пошла на попятный:
— Ничего, мадемуазель, ничего. Не сердитесь. Так я пойду?
Спрашивает, будто бы я уговариваю ее остаться!
— Иди.
Анна вышла, закрыв за собой дверь.
Весть о том, что Гранден умер, разнеслась по округе очень быстро. Уже на другой день отец, пряча глаза, сообщил мне об этом. Я очень старалась сделать вид, что это для меня новость.
— Думаю, что теперь твой поклонник наконец объявится, — заключил папа, — ты ведь теперь свободна.
— О чем ты говоришь, Шарль! — воскликнула мама, присутствующая при этом, — такое горе! Бедный месье Гранден! Он почти стал нашим зятем, — она сокрушенно покачала головой, — есть ведь приличия, наконец. Мы должны быть в трауре.
— Месье Гранден не стал нашим зятем, — возразил отец, — мне конечно тоже жаль, что с ним случилось несчастье. Но траур — это лишнее. К тому же, Сюзон не хотела выходить за него замуж.
— Хотела или не хотела, сейчас это неважно, — мама сурово посмотрела на него, ее глаза сузились, не предвещая ничего хорошего, — мы не можем забыть приличия настолько.
Она повернулась ко мне.
— А что касается твоего поклонника, Сюзон, то полагаю, он не осмелится здесь появляться.
Ну вот, начинается! Я так и знала. Каким же это образом де ла Рош надеется ее переубедить? Это же бессмысленно.