Никогда не связывайтесь с животными. О жизни ветеринара
Шрифт:
Вообще удивительно: прошло так много лет, а я до сих пор вспоминаю Бена с нежностью. Очень надеюсь, что ему удалось проработать много-много лет после операции. Мало есть на свете того, что доставляет колли большее удовольствие, чем пасти овец, ведь это у них в крови – порода выведена для такой работы. Я рад, что сумел дать Бену еще несколько лет, чтобы он мог заниматься любимым делом.
После того случая мне довелось делать много ортопедических операций. Теперь я намного увереннее и радостнее ставлю пластинки на кошачьи лапки, вживляю скобы в сломанные запястья собакам, использую более сложные внешние каркасные фиксаторы для непростых переломов. Я даже как-то прошел курс повышения квалификации и заплатил за него 1600 фунтов, хотя оказалось, что за свою рабочую практику я узнал намного больше, чем мне дали на тех курсах. Инновационные технологии также приносят много выгоды: они революционно изменили перечень наших предлагаемых услуг. Цифровая радиография (рентген) помогает измерить размер кости виртуально.
Совсем недавно была моя очередь дежурить на смене в клинике, с которой я регулярно сотрудничаю. На прием был записан кот, которому надо было сделать ампутацию. Я изучил рентгеновские снимки и посчитал, что его травму можно вылечить, но ни у кого в нашей практике не было необходимых навыков. Перелом случился несколько дней назад, моя смена заканчивалась в тот день, а потом я должен был уехать, так что либо сегодня, либо никогда. Я подошел к одной из медсестер и спросил: а что если мы попытаемся вместо ампутации спасти конечность? Она радостно заулыбалась. «Я знала, что вы так скажете!» Мы тут же стали собирать все необходимые вещи для операции. От предыдущих хирургических процедур всегда остаются неиспользованные материалы, так что мы поскребли по сусекам и собрали все, что нужно для сохранения лапы.
Спустя несколько месяцев я был в той же ветклинике, шел с парковки – и слышу, что меня окликает какой-то парень из машины: «Вы Гарет?» Я с опаской подтвердил, что да, меня так зовут.
– Вы спасли лапу кошке моей дочери!
Мы поболтали об этом, и уж конечно, весь день потом у меня было отличное настроение. Интересно, ведь раньше я этого человека не встречал, как и он меня, то есть он узнал меня на парковке по чьему-то описанию. Скорее всего, ему меня описали как низенького шотландца, похожего на шимпанзе, ну или в подобных выражениях, так что я не очень-то задираю нос и не испытываю головокружения от успехов.
До сего дня мне определенно везло. Хотя свою собаку я непременно отправлю к специалисту, будь у меня деньги. Я рекомендую всем владельцам животных поступать таким же образом. Но бывает, что иногда денег нет, а мне приятно, что удается удовлетворить свою тягу к хирургии. Если кратко описать, в чем же заключается эта страсть к хирургии, то, наверное, можно сказать так:
«Собака поломака, собаку починяка».
Если вы ветврач, то ничего лучшего для вас быть и не может.
Глава 8. Самсон
Мало найдется слов, от которых сердце простого ветврача сжимается от страха, но слово «лошадь» внушает ужас.
Тогда я работал в средней полосе Уэльса. Когда я приехал на новое место работы, владелец ветклиники, Дейв, сразу дал мне понять, что не приветствует у себя лошадей и их владельцев. На его счастье, среди пациентов клиники лошадей не наблюдалось. По всей вероятности, потому, что сами лошади и их владельцы Дейва тоже особо не жаловали. Зато был там один местный лошадиный врач, который обслуживал разных конных резидентов, обитавших на прекрасных уэльских холмах. Однако он имел привычку уходить в отпуск и делал это довольно регулярно, что было весьма эгоистично с его стороны. И вот в этот-то момент на манеж выходили мы. Или же, точнее, я. Дэйв очень вежливо, но твердо дал понять, что если потребуется, то именно я буду иметь дело с кавалерийским батальоном на лечении. В его защиту скажу, что я был и не против и даже сам вызвался на волонтерских началах лечить лошадей, ибо их я очень люблю и всегда искал случая вновь вспомнить лошадиную ветеринарию. Надо также сказать, что постоянный лошадиный врач уходил в отпуск, когда ему вздумается, и редко кого-то ставил в известность о своем отсутствии. А потому лошадь у нас на пороге могла появиться как гром среди ясного неба.
Мне позвонили ранним утром и пожаловались, что у лошади «удушье». У людей под удушьем обычно понимается невозможность нормально дышать, то есть люди начинают задыхаться. У лошадей обиходный термин «удушье» (это понятие используется в быту и не является узкоспециальным медицинским термином) означает, что произошла закупорка пищевода – трубки, идущей от рта к желудку. Это может вызвать затрудненное дыхание, но на самом деле трахея (дыхательная трубка) не затронута.
По моему опыту, одной из самых распространенных причин, почему лошади начинают задыхаться, является поедание неразмоченного жома сахарной свеклы, особенно в несметных количествах. В этот раз конь-проныра выбрался из своего загона в конюшне и пробрался туда, где хранился этот вкусный корм. Хозяйка оставила незапертым ящик с кормами, потому устоять перед соблазном коню было просто невозможно.
Хоть ситуация и не была из числа чрезвычайных – в том смысле, что жизнь животного не была под угрозой, – тем не менее удушье может вызвать серьезное расстройство, и чем дольше это состояние игнорируется, тем тяжелее последствия. Свекольная мякоть разбухает при контакте с водой. Слюна в основе своей тоже вода,
Я только вернулся с ночного дежурства, а потому в машине было все необходимое для выезда на вызов. Наш спасательный комплект для экстренных случаев чрезвычайно скуден; любой уважающий себя лошадиный врач просто бы посмеялся над моей аптечкой первой помощи. Но было уже слишком поздно беспокоиться по поводу содержания комплекта – что есть, с тем и придется работать.
Приехав на место, я первым делом познакомился с хозяйкой, которая, понятно, была очень расстроена и ругала себя за легкомыслие. Ведь ей было известно, что этот конь умеет открывать дверь стойла. Лошади – очень умные животные, а некоторые до того сообразительные, что спокойно справляются с задвижками и крючками на дверях. Они искусно управляются с ними с помощью губ, языка и зубов, так что любые запоры, щеколды и прочие шпингалеты для них не преграда. Так еще в этом конкретном случае ящик с кормами вообще был без замка, потому что никому и в голову не приходило, что лошади могут туда забраться. Я не стал выдвигать никаких упреков, ведь Самсон все это время пытался выкашлять еду, пыхтел, потел и явно мучился.
Самсон был крупным конем и очень страшным. У лошадей вообще часто бывают свои закидоны. Они представляют определенную и весьма значительную опасность. Для начала – лошади умеют кусаться. Меня один раз уже кусала корова, но для коров это нехарактерно и вообще – это не по их части. А вот лошади, напротив, весьма в этом искусны и часто кусаются назло. От их укуса может остаться довольно обширная рана с кровоподтеками. Да и в целом лошади крупнее и выше человека, даже если это здоровый мужчина. У лошадей в наличии четыре конечности, и, в отличие от коров, они способны довольно резво лягаться всеми четырьмя в разные стороны, хоть и не сразу всеми одновременно. Вряд ли кто забудет, если к нему хорошенько приложится лошадь своим копытом, которое еще и обуто в железную подкову. Металлические подковы невероятно эффективны в передаче силы удара. Даже шаловливый тычок может оставить на теле большой синяк или же сломать кость. А если конь лягнул с явным намерением нанести урон, то считайте, что противник погиб. Рогатый скот намного медлительнее и более неуклюж, чем лошади. Ведь они весьма атлетичны, могут вставать на дыбы и бьют прицельно как передними копытами, так и задними. Ну а еще они могут применять другие тактические приемы: например, прижать к стенке всем корпусом, забодать мощной головой и тому подобное. За свой стандартный трудовой стаж любой лошадиный ветеринар должен быть готов в среднем получить семь-восемь производственных травм, треть которых потребует госпитализации, ну а в процентах десяти из всех случаев не исключена потеря сознания у врача. Лечение лошадей считается одним из самых опасных занятий в мирное время в Соединенном Королевстве. Совокупно такая специальность может считаться более рискованной, чем традиционная роль пожарного, где тоже хватает опасностей, но есть и свои преимущества, которых ветврач лишен, а именно: у пожарного намного больше времени на сон, физическую подготовку и есть возможность участвовать в соблазнительных фотосессиях для модных календарей.
К счастью, Самсон оказался миролюбивого нрава. Для начала надо было сделать ему успокоительный и обезболивающий укол. Седативное средство поможет в двух аспектах. Во-первых, конь расслабится и, возможно, спазмы в пищеводе сократятся и удушье уменьшится. Во-вторых, если он будет спокоен, то я смогу провести осмотр и, возможно, без его активного сопротивления. Хозяйка коня надела на него оголовок с чомбуром – крепкой веревкой, с помощью которой она могла контролировать движения его головы. Пока она управлялась с упряжью, я набрал в шприц ацепромазин и буторфанол. Ацепромазин – это транквилизатор, а буторфанол – опиоидный анальгетик. В сочетании два вещества обеспечат необходимый уровень седации, но конь будет стоять на ногах. Я набрал нужное количество и ввел инъекцию Самсону в яремную вену. Обнаружить ее у Самсона было труднее, чем обычно: конь был мускулистый и любитель чего-нибудь пожевать, так что мне пришлось потрудиться, чтобы нащупать вену в основании его мясистой шеи и пережать ее левой рукой. В правой я держал шприц с лекарством. Дождался, пока вена достаточно набухнет, и потом медленно ввел иглу. Немножко оттянул поршень назад, и втянувшаяся в шприц темно-красная кровь подтвердила, что в вену я попал; затем нажал на поршень и ввел весь препарат. После этого я оставил хозяйку с конем, а сам пошел к машине за необходимыми материалами. Мне нужна была распорка для рта, чтобы Самсон не закрывал его, пока я буду проводить осмотр. Также мне понадобится вода, причем очень много – для промывания желудка, зонд и воронка.