Никогда_не...
Шрифт:
— Ну и как, получалось у неё?
— Вроде бы да. Родители тех детей были довольны, подарки ей приносили — мать деньги никогда не брала, ей внимание больше надо было. Так у нас в доме чего только не было. Когда-то лечила дочку какого-то чиновника из области — так я красную икру ложками месяц ел, — Артур смеётся от своих воспоминаний. — Не, круто было. А потом к ней начали женщины ходить, они там что-то на замужество гадали, какие-то свечи, карты, другая лабуда. Мне уже все равно было, я на сборы тогда часто уезжал. А потом это все закончилось, — на этих словах уголки его губ
— Слушай, а почему так? — стараюсь отвлечь его от не самой лёгкой темы. — Я же когда у вас тусила с Наташей — такого не было. Не помню я этого вообще. Нет, приметы там всякие — не мети от дверей, не передавай через порог — были всегда, но как-то так… на автомате. Я до сих пор через порог не передаю, так мне это дело внушили. Но вот чтобы так… массово. С чего это Тамара Гордеевна вдруг решила стать ведуньей?
— С «Битвы Экстрасенсов», — неожиданно отвечает Артур и мы смечемся уже вместе, понимая, как странно и по-дурацки это все звучит. Такие маленькие игры больших людей, которые все еще не хотят отпускать от себя волшебство или веру в собственное всемогущество и управление стихиями. — Это стало модно, вот она и вспомнила, что сама может сто очков вперёд любому экстрасенсу дать. Любой, кто у нас на хуторе вырос, такие штуки знает. Там каждый второй — экстрасенс.
— А если серьезно, — решаюсь задают ещё один глупый вопрос я. — Как думаешь, это влияет как-то на людей? Или просто самовнушение?
— Что именно? — не сразу понимает Артур.
— Ну, людей не только же лечить можно. Есть колдовство белое… А есть и чёрное. Типа во вред…
— Так, — тут же настораживается он. — Она тебе что-то сказала?
— Ну, это не совсем мне… — почему-то иду напопятую я. — Твоей абстрактной любовнице. То есть, блядище…
— Полина, — гнёт свою линию Артур. — Что она сказала, повтори.
— Ничего.
— А хочешь я скажу?
— В смысле?
Вот теперь я точно ничего не понимаю.
— Хочешь, скажу, что она наговорила там без меня? Тебе.
— А ты откуда знаешь? — теперь я даже не пытаюсь отрицать того, что Тамара Гордеевна успела и про меня что-то там пошептать.
— Я ж говорю — я вырос во всем этом. Так что прикинуть ситуацию могу легко. Короче, там что-то типа… Она тебя со свету сживет, в гроб-могилу загонит, будешь ты у неё кровью плакать, тебя сожрут мыши, змеи и черви. Сначала тебя, а потом и друг друга. А она ещё на этом всем и костёр разведёт, пепел разбросает, ветер развеет, унесет на все четыре стороны, по морям, по лесам, аминь.
Я не могу больше сдерживаться и смеюсь во весь голос. Несмотря на то, что Артур произносит не самые приятные слова, со стороны они звучат так по-киношному, как будто пересказ не самого лучшего фильма ужасов, что мой страх тут же отступает, сам по себе.
— Ну все, все, хватит! Я поняла. Я все поняла, это глупости.
— Нет, ну почему? — продолжает подкалывать меня он. — Я могу тебе заговор от любовниц ещё прочитать, я его с детства знаю, такое очень мамины клиентки любили. «Ягодки росли
— Упал он вниз стремительным домкратом! — теперь я хохочу до слез, забыв о том, что могу нервировать этим Вэла. — Все! Хватит! — прошу я Артура. — Мне уже стыдно, что я это вообще в голову взяла и даже… даже немного испугалась.
— Да ладно… — он с улыбкой убирает пряди волос с моего лица. — Я вообще первый раз вижу, как ты боишься. Ничего в этом такого нет. Наоборот… цепляет. Такая маленькая Полина, которая испугалась заговоров и чёрной магии. И которую надо защищать ночью от чудищ из шкафа.
— И ничего не маленькая! И это совсем несерьёзно было! А чудовища живут под кроватью, это все знают.
— Ну, не знаю, Полин. Мои были какие-то неконтактные, так что я так и не понял, где они. Но если под кроватью, так под кроватью. Справимся.
— Тогда у них вообще нет шансов — вспоминая судьбу кровати Артура, я смеюсь ещё громче. — Слушай… Я веду себя как дура, да? Серьезно, ты когда это все повторил, про черви и змей — со стороны оно на самом деле звучит как бред. И ничего в этом такого нет. Это же как верить в гороскопы и ретроградный Меркурий.
— Ретроградный Меркурий, между прочим, овердохуя на всех влияет, ты на святое не покушайся! — раздаётся их тёмного угла голос Вэла, и поняв, что все это время он был активным, хоть и молчаливым участником разговора, мы снова начинаем давиться смехом.
— Так никто ж не спорит, — успокаивающе говорит Артур. — Просто все эти фокусы с порчей и проклятиями — это такая старая бодяга. Сколько я их слышал… Мать годами на коротком поводке всех соседей держит, они против неё до сих пор пикнуть боятся. Только что — сразу прокляну, черви там всякие, живьём в могилу. Особенно если под дверь горсть земли подбросит, их аж колотит от страха. Она умеет впечатлить, это ее самая крутая фишка. Но ничего, как видишь, все живые.
— Может, не дорвались ещё? — Вэл упорно не желает выходить из лагеря поклонников Тамары Гордеевны. — Таким, вообще-то, не шутят. Тамара просто добрая. А вы — охерели вкрай! Эзотерика, между прочим, очень сильная вещь! У самого лучшего моего заказчика — и это не ты, Полина! — въедливо замечает он. — Так вот, у него есть свой шаман. И таролог на зарплате. Это вы тут можете ржать. А серьёзные люди всегда советуются с высшими силами!
Вэл все ещё очень сердится на нас, и я понимаю, что ждать улучшения его настроения сегодня нет смысла.
Кажется, это понимает и Артур.
— Ладно, Полин, — понижая голос, чтобы его слова не доносилось до Валеньки, говорит он. — Я в душ. Ты со мной?
— Конечно! — оживляюсь я. Черт, как же такая простая идея раньше не пришла мне в голову, зачем понадобилось искать этот ключ от подсобки и разбивать себе ноги и руки? Ладно, что сделано, то сделано — пусть висит себе в связке, может, и пригодится когда-нибудь.
Мои мысли прерывает голос Вэла, пусть и выключившего ориентальный светильник, но по шороху и перешёптываниям, понявшего, что мы собираемся его оставить