Никогда_не...
Шрифт:
Я почти развалилась на части от охуения — а она этого не видела. Даже, ели бы захотела — не смогла бы увидеть. А я тоже не подала виду.
Но… Блядь. Он признала во мне мою тень. Пусть по-своему, по-тупому, но признала. И не осудила.
Мы вроде как сблизились
Это странное чувство… что мы… и правда как части одного целого. Теперь и она въехала в это. И говорит об этом нормально, даже зная, что я слила эти ее фотки. Она одна поняла, зачем я сделала это.
А на остальных мне похуй.
Я показала ей ее — и перестала
Я такое тогда почувствовала, когда поняла это…
Она. Меня. Увидела.
Это как луч прожектора выхватывает тебя из тени — и ты понимаешь, что ты есть. У тебя есть лицо… И волосы. И тело.
И чувствуешь себя не мразью, а человеком. Живым.
В каких-то тупых книжках это называется блаженством. Вот у меня было что-то типа такого.
И за то что она дала мне свет, я захотела поделиться с ней частью тени. Дать ей немного себя. Ну, так для баланса. Как Инь и Янь. Чтоб в каждом была точка от противоположного.
Я покажу ей, какая она есть без этой долбоебической ретуши. И что я готова смотреть на неё любой. Вот тогда и посмотрим, кто настоящий друг, кто останется рядом.
Все отвернутся от неё, если она станет другой. Все.
А я останусь. Одна с ней. До конца.»
А ведь так оно и вышло, думаю я, захлопывая макбук и понимая, что мы приехали. Несмотря на то, что по словам Эмельки, в курилке в ту ночь было полно народу, на самом деле, для этих двоих был только они.
И Крис была рядом. До конца.
Подталкивала Виолу к краю подоконника, за то, что не оправдала надежд и прогнулась под толпу.
Или, наоборот, просто задирала от ревности, сжирающей ее изнутри?
Никогда не присваивайте другого человека, даже желая поделиться с ним самым лучшим, что есть у вас. В конце концов, это ваше «лучшее» его и погубит. А вы никогда не можете этого принять.
Никогда не сливайтесь, не растворяйтесь, не проникайте в других.
Вы сами не можете знать, кем окажетесь для них — лекарством или ядом.
Глава 5. Никогда не теряйте бдительности
Даже подъезжая к центру, я все ещё не могу избавиться от заторможенности, охватившей меня после дневника Кристины. Одни вопросы. У меня так много вопросов, которые я надеялась, исчезнут после чтения этого блога. А он их только добавил.
Расплатившись с водителем и выслушав, как меня снова назвали «фифой» и «Детей своих тоже так забывать будешь?» из-за того, что, увлекшись невесёлыми мыслями, чуть было не забыла на заднем сиденье свой макбук, наконец, выбираюсь из такси. Я стою перед тем самым кортом, где впервые увидела Артура, и растерянно щурюсь на ярком солнце.
Так. Мне срочно нужен кофе, свежий воздух и… разговор с Кристиной. Хватит ходить вокруг да около, я слишком много знаю об этой истории. И поставить точку
Вот только как это сделать? Расчитывать на завтрашний флешмоб Вэла, который Кристина, ненавидит, но может прийти, потому что из тщеславия не захочет оставаться в стороне? Или нужно связаться с ней лично? Но как? Не писать же в ее закрытый паблик от имени Сэма Петрова из Кембриджа!
Или узнать у Эмельки ещё места подростковых тусовок в городе, кроме кофейни Дениса? Ведь выходит же Крис хоть иногда, хоть куда-то. После прочтения дневника я в этом просто уверена. В ней слишком много энергии, слишком много желания быть услышанной и замеченной, чтобы оказаться тихой домоседкой.
Обо всем этом я размышляю, приближаясь по мощённой плиткой дорожке ко входу на корт, все больше отвлекаясь от мыслей о девочках. Снова попав сюда спустя две недели, я как будто опять вижу Артура — таким, как во время нашей первой встречи, снова испытываю магию восторга от его игры и ощущение, что мячик, привязанный тонкой невидимой нитью, подчиняется каждому его движению.
Как мало времени прошло с того дня — и как много. Достаточно для того, чтобы моя и без того не слишком упорядоченная жизнь перевернулась с ног на голову.
Прийти в себя мне помогает окрик, отвлекающий от погружения в недавнее прошлое — оглядываюсь и вижу знакомую картину. По дорожкам, от здания детской спортивной школы несётся тот самый тренер, который не пускал меня на корт и так настойчиво предлагал сыграть с Артуром Борисовичем.
Он тут что, постоянно караулит и бросается на каждого, подходящего входной сетке ближе, чем на сто метров?
— Закрыто! Закрыто! — издалека слышу его голос, подтверждающий правильность моих догадок. — Для взрослых, и только со своим… Тю! Это опять вы, девица-красавица! Второй взрослый?
Отлично. Он меня помнит. Ещё не знаю, хорошо это или плохо. Поэтому пытаюсь вести себя спокойно и тихо, просто улыбаюсь, прикидывая, что сказать.
При этом ни одного из следов пребывания Вэла, которого мне надо забрать, я не вижу.
— А Артур Борисович ушёл! — радостно объявляет мне тренер, от чего ладони сжимающие макбук и сумку, моментально становятся влажными. Он так легко связал меня с Артуром — с чего бы это?
— Ещё час назад ушёл! Его вызвали срочно, не дали доиграть даже в его время. Занятой — жуть! На спорт час в день и то — не может выделить! Эх, а ведь раньше-то…
Он умолкает, очевидно думая, что я не пойму, о чем речь — но я очень хорошо всё понимаю.
— Так что не успели вы, девица-красавица. Раньше надо приезжать, вас никто тут ждать не будет, тем более Артур Борисович. Вы и в первый раз опоздали, и сейчас. А что, не жалеете, что я такого вам партнера нашёл? Не ожидали, наверное, в нашей тьму-таракани такой брильянт откопать?