Никогда_не...
Шрифт:
Ах да, она же думает, что я ревную его на правах почти законной половины. Ей-богу, мне надо завести отдельный блокнот, чтобы записывать, что и кому в этом городе я вру.
— Это не он сам, это Серёня его напоил. Он как специально возле ларьков дядь Коли место выбрал — ну что там хорошего, жарища, ещё и воняет… Только чтоб покупаться далеко ходить не надо, — резонно рассуждает Эмелька. — А потом такой говорит — Вэл давай попробуем наливочки, Вэл, ну давай попробуем. Дэн Серёню сегодня отпустил с работы, вот он и отрывается. Ой, ты ж не знаешь дядю Колю! — глядя на мое растерянное лицо, делает
О боже. Еще один деловой проект Вэла здесь. Теперь связанный с алкобизнесом. С такой скоростью построения деловых связей он отсюда ни за что не выберется.
— А ещё он убедил дядю Колю, что надо менять пластиковые бутылки на что-то современное, что нельзя такие эко-наливки, — а они ж на настоящих ягодах, все без химии, дядь Коля подтвердил… Так вот, нельзя такое в пластике продавать, это неэкологично! И вообще — портит ему весь бизнес и репутацию, весь мир от такого отказывается, а он один как лох…
— Как лох? — я шарахаюсь то ли от осознания смелости дизайнера, то ли от очередного орущего младенца, бойко разбрасывающего дорожную пыль из пустой пластиковой бутылки, против которых ведёт свящённую войну Вэл. — И ты хочешь сказать, что он после этого не получил по шее и выжил?
— Кто, дядь Коля? — рассеянно уточняет Эмель, на секунду останавливаясь и пытаясь сориентироваться на местности.
— Да нет, Вэл! Назвать местного самогонщика лохом — это надо быть самоубийцей, Эмель, ну что ты как не местная! Сама же говорила — лучше таких людей не расстраивать.
— Да ну! Ты что! Дядь Коля совсем не расстроился. Наоборот, обрадовался, что у него такой крутой советчик аж из столицы появился, еще и блогер! Он его завтра на ваш флешмоб пригласил, ну, к Дэну.
— Кого, дядь Колю? Чтобы он там подростков споил?!
Ох, нельзя, нельзя Вэла оного ни на минуту оставлять. Некоторые его инициативы до сих пор вгоняют меня в ступор, после стольких лет знакомства и дружбы.
На это обращает внимание и Эмель:
— Теть Поль, ну ты что… Ты вроде любишь Вэла, встречаешься с ним. А такое ощущение, что не знаешь совсем! Это ж он, чтобы взрослые пришли тоже, придумал! А то соберутся одни малолетки, а это не самая платежная…
— Платежеспособная.
— Да! Платёжеспособная аудитория! Не та ЦА!
— Что?
— Не та ЦА! Целевая аудитория! А так будут продавать наливочки строго по паспорту, у Дэна там пицца будет, панини с мясом — хорошо пойдет на закуску. Вот так и взрослых наберём на мероприятие — и кофейне здорово, и вам хорошо! Вэл все-все продумал, он только кажется таким… типа безобидным, а на самом деле хитрющий! Заставит любого под свою дудку плясать! — чистосердечно выдаёт мне Эмелька и тут же смущаясь, добавляет: — Ну, ты ж не обижаешься, нет? Это не я так придумала, а мама сказала… Но так же и есть, правда? Вэл очень деловой, с ним бизнес вести — это
— Очень круто, — соглашаюсь я, стараясь не вспоминать, как замечательно Вэл ладит со своими строителями.
— Вот и я так подумала. Он дяде Коле супер-бизнес-идею подал! Убедил его продавать наливки в свою тару! В столице, говорит, приходить со своим стаканчиком — признак крутости. Вот и за самогоном или наливками пусть шуруют со своим, а дядь Коля перестанет париться с закупкой бутылок и крышечек, пока не перейдёт на эко! — радостно сообщает Эмелька — кажется, Вэлу удалось увлечь своими бизнес-идеями и ее тоже.
— Да ты что? — больше для порядка говорю я, замечая наш ларёк с чебуреками, вернее, чувствуя его по запаху — ароматы перекипевшего в металлических чанах масла и шкварчащего теста долетает до меня раньше, чем я понимаю, куда нужно идти.
— Да! В этом же самый толк! — Эмелька едва заметно вдёргивает подбородок. — Я Дэну хочу такое посоветовать — пусть делает скидку тем, кто приходит со своей посудой, он с закупкой этих стаканчиков намучился просто — хорошие стоят дорого, а плохие — рвутся и ломаются, а разве это посетителям объяснишь? — незаметно для себя копируя интонации Дэна, обьясняет мне она, и я снова улыбаюсь, замечая это. Только того, кто нам очень нравится, мы готовы копировать так бездумно.
Надо взять на вооружение эту фишку и больше подражать словам Вэла. Вон даже Эмелька не верит в нашу неземную любовь — а уж она-то с ее сентиментальностью и склонностью к романтике не должна была сомневаться.
Все, абсолютно все должны поверить, что я — девушка столичного блогера, великолепного Валентина, которого этот город принимает почему-то лучше, чем меня.
Именно в этом я убеждаюсь, подходя, к месту, где расположилась вся честная компания — тонкий Сережка, в ярких гавайских шортах и без майки отказывающийся действительно тонким, Радмила, приветственно машущая мне рукой, пара ее подружек, церемонно восседающих на одеялах, и модная поясная сумка Вэла, одиноко брошенная рядом с бутылкой недопитой наливки.
Сам Вэл в это время, стоя спиной ко мне и оживлённо жестикулируя, рассказывает что-то двоим угрожающего вида мужчинам. Такие у нас обычно продают шашлык наразвес и домашнюю сивуху — возможно, один из них и есть одиозный дядь Коля, который станет спонсором нашего мероприятия
Одного взгляда на разгулявшегося Вэла мне хватает, чтобы понять, что он феерически пьян — любой незнакомый с нашими наливками человек недооценивает их крепость, а тут еще дизайнера хорошо развезло на жаре.
— Нет, пацаны! Камрады! Или лучше так… ребятушки! Давайте я буду называть вас «ребятушки»! Никаких возражений, гайз? Никаких возражений?
«Ребятушки» по одним им известным причинам и в самом деле не возражают, хотя, по всем законам местного менталитета, такие выпендрежники должны будить в них глухую ненависть и желание укоротить пижону язык.
Но нет. Вэл точно знает какой-то секрет — ребятушки стоят, переминаясь с ноги на ногу и натужно сопят, продолжая слушать, что он им втирает.
— Я вам говорю — упустить спонсорство в таком проекте, это надо лохами быть! Лоша-арами! — нараспев, громко и выразительно заявляет Вэл, слегка пошатываясь.