Никогда_не...
Шрифт:
На секунду его голос срывается, и я не могу понять — то ли от переизбытка чувств, то ли потому, что вода попала ему в рот и он громко отплевывается и пускает фонтанчики, как большой ребенок.
— Короче, в ту самую секунду я и переродился! Это… это было как прыжок в пропасть, понимаешь? Когда ты или разобьёшься, или попадёшь прямо на свое место в этой жизни и обретёшь… — снова прерываясь, выплевывает воду Вэл. — Силу! Которая тебя поведёт по жизни к твоей цели и судьбе! Так раньше на Сечи в козаки посвящали — нужно было в полной темноте пройти по самой опасной тропинке и перепрыгнуть через пропасть. На дно
— Ого, Вэл… — не подозревая о таких глубоких познаниях истории, переспрашиваю я. — А это ты откуда знаешь? Я что-то такое слышала от местных когда-то, но ты… Ты вообще чужак здесь.
— Сама ты чужак! Гордей Архипович за ужином рассказывал! Я его как раз слушал, а ты чем занята была? — распахивая шторку, он выходит, повязав одно полотенце на поясе, а второе — элегантной чалмой на голове. И хоть выглядит он сейчас не как суровый козак-колдун, а как девочка-инстаграмщица, все-таки, что-то в нем неуловимо изменилось. Движения стали какими-то другими. Что еще за чертовщина? Неужели действительно таинственная магия здешних мест преобразила Вэла?
— Ох, бля… болит все, пиздец… — тут же раскрывает секрет своих новых повадок Вэл. — Особенно вот тут и тут, — показывает он на руки под мышками и внутреннюю часть бёдер. — Чувствую себя тупым качком — руки-круассаны, ноги враскорячку!
— Это у тебя от катаний верхом так мышцы тянет? — подхожу к нему вплотную и пробую прижать к телу руку, которую он держит полуизогнув, точно как уголок французского круассана.
Вэл тут же реагирует истошным криком:
— Бо-ольнооооо!! Конечно, от катаний! Сама бы вылезла хотя б на Ляму, я бы посмотрел, как тебя раскорячило, а потом бы скрючило! Не надо! Не трогай меня! Слушай, а переодеться у тебя во что-то есть?
Спустя еще пятнадцать минут ревизии шкафов, в которых, как на зло, нет ни одной вещи Артура и все полки пусты, Вэл набрасывает на голое тело мой легкий ночной халатик и усаживается на диван, вальяжно закинув ногу на ногу.
— Это круче, чем треня на все тело, — говорит он, и в сочетании с его новой одеждой эти слова звучат как исповедь фитоняшки. — Теперь понятно, почему в всех конников такие крепкие ноги и… вообще, все крепкое, — двусмысленно изгибая бровь, добавляет Вэл.
— А ты у нас, выходит, теперь ценитель?
— Ага, — он даже раскраснелся и выглядит довольным. — Я, вообще, знаешь, раскрылся тут… можно сказать — сакрально! Я постиг величие на всех уровнях, сделал то, о чем и думать было страшно, познал в себе древнюю могучую сторону!
— Очень хорошо… И что теперь? У тебя, между прочим, твоя Кларисса в столице, и контракт на моногамное доминирование или как там оно у вас называется. А ты у нас по полям и лугам с девочками носишься. Надеюсь, ты Оляне хоть голову дурить не собираешься?
— Нет, ну ты что… — произносит Вэл таким тоном, что я тут же понимаю, что к Оляне он испытывает какое-то крайне трогательно, едва ли не трепетное чувство. — Она очень хорошая. Она помогла мне переродиться! Теперь это особенный человек навсегда. Знаешь, я раньше даже не мог подумать, что могу восхищаться всем этим. У нее… понимаешь,
Негромко покашливая, сжимаю пальцы, чтобы скрыть собственные обломанные ногти, а еще — удивление от таких проникновенных речей. С одной стороны, Вэл меня не удивляет — ему только дай возможность водрузить кого-то на пьедестал и обожествлять-поклоняться. С другой — Оляна совсем не похожа на его лощеных и утонченных пассий, с подчёркнуто сделанными лицами и яркими губами, у которых каждый стежок на чулке и каждая петелька на корсете тщательно продуманы.
А главное — если он плёл то же самое и Оляне, как она, далекая от всей этой восторженной болтовни, на это реагировала?
— Она меня поняла. Она и себя, благодаря мне, поняла. Поэтому согласилась отпустить, понимая, что мы не можем быть вместе надолго, чтобы не разрушать нашу особенную связь… всяким низменным бытом!
— Чёт я этого не заметила, Вэл. Ты прости, не хочу тебя расстраивать… Но то, что я видела с утра и то, что слышала от нее позже, совсем не похоже на спокойное приятие. Она материт тебя на чем свет стоит. Ты, вообще-то не забывай, какой тут уклад. Оляна — девочка самостоятельная, но вполне может надеяться и на продолжение отношений, и на семью.
— Да ну нет! Сдалось ей это — сейчас, когда она готовится принять на себя управление всеми главными делами! Какое ей дело до всех этих мещанских порядков с горилкой и свадебками?! — с таким искренним возмущением отвечает Вэл, что я снова прекращаю понимать, что происходит и откуда он знает о планах Оляны. Но его следующая фраза немного проясняет положение дел: — Она против того, чтобы я уезжал так, как решил, а не против того, чтобы я вообще уехал. Хотя… я и сам был бы не против, еще одну ночку в полях скоротать. Но…
— Что — «но»? — отмечая про себя, что еще немного и дизайнер заговорит былинным слогом, переспрашиваю я.
— Но я боюсь, что если отложу это хоть на день, то зассу и никуда не поеду, — признаётся Вэл, вновь превращаясь в себя, обычного.
— Так-так, а на этом месте подробнее… Ты что, не с нами едешь? — переспрашиваю его, понимая, что Вэл не знал и не мог знать о наших планах уехать пораньше, а, значит, успел составить свои собственные. — Ты что задумал, Вэл?!
— Вот только не начинай! Не вздумай меня отговаривать — ты не моя богиня, которая показал мне настоящую жизнь, тебе я разжевывать три часа не буду! — начинает сердиться друг, сдергивая с головы полотенце и руками откидывая непослушные волосы, так и норовящие упасть на глаза.
— Так, не психуй. Я не буду ничего делать. Просто… хотя бы скажи, чтобы я знала.
— Я уезжаю сегодня на дневном автобусе, один! И добираюсь домой, через всю страну, проходя до конца свой путь инициации на… На поезде! — взволнованным шепотом произносит он и я вижу, что несмотря на браваду, Вэл сам шокирован смелостью своей идеи.
— Как на поезде? — я, конечно, ожидала какой-то эксцентричной выходки, но это — все-таки слишком. — Ты же ненавидишь поезда, ты на дух их не переносишь! Вспомни, что ты мне говорил после перелёта сюда? Что будешь ждать ближайшего рейса на нормальном самолёте, тебя даже лоукостеры не устраивали!