Николай I Освободитель. Книга 5
Шрифт:
— А Россия? Вы, ваше императорское величество, сами сказали, что строите железные дороги не слишком медленнее англичан, — попытался подловить меня собеседник.
— А у России есть огромная коренная территория с неисчислимыми природными богатствами и семьдесят миллионов собственного населения. Боюсь Венгрия похвастаться таким тоже не может, — мы вернулись внутрь дворца, расположились в «чайной» комнате, где я предложил партию в шахматы. Сеченьи не отказался и пока мы расставляли фигуры задал главный вопрос.
— Так, ваше императорское величество, чем именно я вас сумел заинтересовать?
— Во-первых, я надеюсь, что
— Вы думаете, это возможно? — Венгр приподнял бровь.
— Более чем, — я кивнул, — Императорская власть Франца достаточно слаба, если разобраться. Две трети населения империи составляют представители не титульной нации: венгры, чехи, словаки, словенцы, сербы, итальянцы. Русины, опять же. Стоит только им всем осознать свою силу — Вена падет как колосс на глиняных ногах.
— Русины… — пробормотал Сеченьи. — А вы видимо при развале империи собираетесь погреть руки и на этом деле и забрать Галицию до конца.
— Не буду этого отрицать, — я кивнул и сделал глоток принесенного слугами чая. После выхода на мороз горячий чай заходил с большим удовольствием. — Однако думаю, что вас это беспокоить не должно, не территорию Венгерского королевства мы не претендуем.
— Все же королевства?
— Без сомнения. После известных событий во Франции европейские элиты нервно реагируют на слово республика. Поверьте, вам будет гораздо проще отстаивать независимость, если получится выстроить хорошие отношения с соседними странами. Все же Венгрия — не Франция и войну со всей Европой не потянет.
— Возможно вы и правы, ваше величество, — протянул венгр.
— Опять же, нужно понимать, что королем Венгрии может стать только природный венгр. Думается мне, что, например, Иштван — вполне подходящее, королевское имя. Иштван VI Сеченьи. Как вам?
— Интересно, — был вынужден признать собеседник. Перспектива надеть на голову королевский венец была достаточно жирной приманкой, чтобы соблазнить кого угодно. — Конечно, я бы соврал сказав, что такая перспектива меня не интересует.
В целом Сеченьи произвел на меня скорее отрицательное впечатление. Не чувствовалось в нем стального стержня, революционной готовности идти до конца. Он с удовольствием согласился взять деньги на поднятие венгерской культуры, моментально принял идею производства печатных материалов на венгерском языке где-нибудь в Кракове с последующей переправкой их через границу, а вот оружием заниматься уже отказался. Не захотел марать руки… Или рисковать собственной шкурой, тут оставалось только гадать. В общем, это был такой себе классический интеллигент в духе наших российский коллег. Только мирные способы борьбы, отказ от насилия, слеза ребенка и вот это вот все. Быстро стало понятно, что каши тут не сваришь.
Тем не менее, мы достаточно плодотворно пообщались, и главным результатом этой встречи стало появление мостика между нами и недовольными сложившейся ситуацией кругами в венгерских элитах. Ну а найти там людей готовых взять в руки оружие и бороться с венскими немцами насильственными способами — было
В следующие несколько лет мы через Сеченьи установили связь с двумя десятками представителей венгерской верхушки — культурной и дворянской — которые должны были в будущем сформировать ядро будущего правительства независимой Венгрии.
Ну а дальше было совсем просто: на ту сторону Карпат потекли деньги и оружие. Формировались будущие революционные ячейки, закладывались тайники с оружием, распространялись книги по истории и культуре венгерского народа. Причем поначалу, до поры до времени, все это делалось максимально аккуратно, дабы не вызвать резких действий с стороны Вены.
В течение нескольких следующих лет на территории Российской империи прошли военную подготовку порядка восьми сотен офицеров будущего гонведа. Не смотря на определенного рода привилегированный статус Венгрии по сравнению с другими народами лоскутной империи, действительно национальных вооруженных сил у них не было. В имперскую армию мадьяров хоть и призывали, однако служили они чаще всего в отдельных частях под командованием немецких офицеров. Шансов пробиться на высокую командную должность у офицера венгерской национальности фактически не было, максимум, на что они могли рассчитывать, — это позиция командира батальона, а чаще — и рота была их потолком. Это естественно означало очевидную проблему с комплектованием командирского состава во время будущей революции, которую нужно было как-то исправлять.
Оставалось только ждать подходящего момента, дабы потом нажать кнопку и взорвать Австрийскую империю изнутри. Повторять ошибок своего реципиента я конечно же не собирался.
До 1848 года времени было еще очень много, и я надеялся за два десятка лет подготовиться достаточно крепко, дабы в будущем все возможные революционные события прошли гладко. Без сучка и задоринки. Хоть, с другой стороны, в том, что «Весна народов» случится в известные мне сроки, уверенности не было ни на йоту. И причиной этих сдвигов была, естественно, моя собственная деятельность.
Отмена крепостного права и другие прогрессивные — кое-кто называл их либеральными, но я это слово не любил никогда — реформы в Российской империи не слабо ударили по социальной стабильности в соседних странах. В той же Австрии, где крепостное право все так же вполне себе существовало, участились случаи крестьянских выступлений, гораздо чаще стали звучат призывы к изменению внутренней политики, обновлению, либерализации и так далее. А еще чаще крестьяне — особенно русинской национальности и православного вероисповедания — просто бросали все имущество и сбегали за Днестр, по которому проходила граница между двумя государствами в Галиции.
При этом было очевидно, что пока на троне Австрийской империи сидит Франц, а Меттерних продолжает быть практически всесильным канцлером, внутренняя политика империи останется максимально консервативной. С другой стороны, доступ на рынки малых государств Германии и Италии позволял экономике лоскутной империи чувствовать себя в полнейшем порядке. Так что предсказывать что-то конкретное было достаточно сложно.
Было понятно одно: рано или поздно клубок противоречий закрутится так сильно, что распутать его будет уже невозможно, и вот тогда рванёт по полной. И хорошо бы быть к этому готовым, чтобы поиметь от развала Австрийской империи самую большую выгоду.