"Никто" так не смотрит
Шрифт:
Есения фыркнула.
– Тебе бы только шуточки.
– Они вызывают у тебя улыбку, а не слёзы. Большое дело, я считаю.
– Слёзы?.. О, это мы можем.
Есения сама того не желая всхлипнула. Быстро прижала к щекам ладони и размазала слезы.
– Хватит на сегодня, - улыбнулась она. А у самой сердце закатывалось от неверия.
Квартира Ромы. Её квартира...
И снова в голове вопрос - как?..
Как Роману удалось сделать то, над чем она билась уже пару лет.
И опять! Где...
Уму непостижимо.
Роману снова позвонили. Он посмотрел на адресата и вышел на балкон.
Есения не претендовала на его уединенность. Так надо.
Роман был именно тем парнем, что всегда её защищал. Так повелось в их детдоме. Правильные пацаны оберегали хороших девочек. Не для себя... Как сестер. И эта традиция передавалась из поколения в поколение. Благодаря этому много судеб удалось сберечь.
Старшие тщательно следили, чтобы у подрастающей мелочи формировались подобные принципы. Пока традиция сохранялась.
Есения снова огляделась.
Ее собственные четыре угла. Это...сверх. Она снова зажала рот ладонью. Да что с ней сегодня такое? Как увидела Рому, так и ревет, не переставая, как дурочка.
Что-то всколыхнулось в груди, воспряло.
У неё теперь есть друг! Человек, к которому она может прийти в любое время дня и ночи. Как, собственно, и он к ней. Всё взаимно.
И еще. Потап видел Романа. Что ожидать от Мазурова? И что он хотел от нее? Сказать, что между ними все кончено? Так тут понятно и без лишних слов. Она тоже против дальнейшего общения.
А если что-то другое?
С губ девушки сорвался стон. Нет-нет, не надо... Точка поставлена. Хватит.
Не сошлись, не поняли друг друга, такое бывает.
А любовь... А была ли она?..
Есении уже начинало казаться, что между ней и Потапом ничего не было. Ни запоминающегося знакомства, ни кофе по утрам в стаканчиках, ни поездки в заповедник.
Ничего.
Другой мир, параллельные вселенные.
Она прикрыла глаза. Не думать. Не вспоминать.
Как-то раз, когда она только-только адаптировалась в детском доме, старая уборщица - Елена Пална - она сама просила ее так называть - сказала ей, соплячке, что жизнь, забирая одно, всегда даёт другое. Это нерушимый закон. Загвоздка заключается лишь в том, чтобы увидеть то, другое.
К ней вернулся Ромыч. Вдвоем они сила. Ей ли не знать.
Это она так думала сгоряча. Но они уже не подростки! Она не его опекаемая. Они взрослые люди.
Он и так сделал для нее невозможное - добился ключей. То, что они соседи - это, бесспорно, шикарно. Но у них у каждого своя жизнь. И от этого становилось немного печально.
Вон он каким стал. Матёрым. Вроде и смотрел на нее по-прежнему все теми же голубыми глазами, а на дне затаилась история. Его собственная. То, чем он делиться не может.
И это правильно.
Потому что
– Ну? Оклемалась?
– Слово-то какое подобрал.
Есения прижала к себе папку с документами. Никому не отдаст. Потом изучит каждую буковку, каждую циферку.
– Пошли роллы есть и вино пить.
И не поспоришь с ним.
Прежде чем выйти из квартиры, Роман всучил ей ключи.
– Твои...
Её...
Она смотрела на них поплывшим взглядом. Ей точно нужны...ээээ... роллы!
Она сама закрыла дверь, ловя легкие звуки поскальзывающегося ключа. Есения до сих пор не могла принять того факта, что у неё есть квартира.
Своя! Понимаете?! В ушах шумело.
– Ты можешь жить в моей хате. А ремонт у тебя будем делать по мере сил и возможности.
Есения быстро кивнула, прикидывая, сколько денег у неё на карте.
На своей карте. Не чужой...
– У тебя я останусь только сегодня. А завтра куплю матрас.
– А пылью тоже дышать будешь?
– Стены оштукатурены.
– А ванная?
– Кстати, у тебя душ есть?
– Есть.
– Ну вот!
От мысли, что она будет ходить мыться в соседнюю квартиру, Есению пробрало на смех.
Жизнь-то налаживалась! И пофиг, что надувные матрасы, и душ один на двоих. Занавеска уже висит вместо двери.
Есения осторожно засунула документы в рюкзак. Потом...
Они вместе достали роллы, пооткрывали коробки. Пакетики с васаби вскрывали зубами. Не потому что у Романа не нашлось ножниц или других колюще-режущих предметов. А потому что так интереснее было. По-свойски.
– Вино холодное. Стаканчики, как видишь, одноразовые.
– Ром, ты правда думаешь, что меня это заботит?
Они чокнулись.
– Без тоста?
– Без.
То тоже была своеобразная традиция. Зачем что-то желать, есть уже есть очень многое?
Есения пила и жмурилась от удовольствия. Пузырьки лопались у неё на языке, васаби и имбирь щекотали другие рецепторы.
– Ром... Я всё-таки спрошу. Как ты оказался в Каянске?
Тем временем Яшин занял более удобную позицию - вытянулся на матрасе и ел роллы прямо руками. Некоторые за такое самоуправство прибили бы его.
Если бы справились, конечно.
– Я теперь работаю в частной охране, Ясь.
Частная...
Охрана...
Дыхание забилось пойманной бабочкой.
– На кого?
– Почему сразу на кого?
– фыркнул Яшин, разливая бокал.
– Я прошел соответствующую проверку. Экзамены. Какие только можно и нельзя. Сука, мне, кажется, в личку президента проще попасть, чем сюда. Бумаг наподписывал кипу. О неразглашении и прочей хрени. В мои обязанности войдет охрана лабораторий.
У Есении губы округлились.
– А квартиры?.. Часть условий?